Священник был стареньким, мудрым батюшкой. Он с хитроватой улыбкой взглянул на мальчика и, словно в шутку, уточнил:
– Так ты, стало быть, уже святой? Ах, как хорошо! Тогда давай-ка скорей становись вон туда, к стене!
– Это еще зачем? – не понял Гриша, глядя на пустую стену, куда показывал батюшка.
И услышал:
– Храм, как сам видишь, у нас только восстанавливается. Фресок и икон не хватает. Вот ты и будешь теперь вместо иконы!
Священник сам подвел Гришу к стене. Оглядел его и посетовал:
– Всё хорошо, жаль только, нимба над головой не хватает! Но не беда, мы его в следующий раз подрисуем!
Сказав так, батюшка ушел исповедовать остальных прихожан.
А Гриша… Грише вдруг стало как-то неуютно.
Казалось, все люди в храме смотрят на него. И правда, как на святого.
«А если хорошенько разобраться, какой я святой? – подумалось вдруг ему. – Папе с мамой всё время грублю… Младшую сестренку то и дело обижаю, а над старшей смеюсь! Учительнице соврал, что болел, и поэтому не сделал домашнего задания… Лёшку из второго подъезда ни за что ни про что недавно побил…»
Многое что неожиданно для самого себя понял Гриша. О самом себе. Несколько раз он хотел убежать от стыда из храма. Но почему-то даже не смел тронуться с места, куда его поставил священник.
А тот тем временем доисповедовал последнего человека. И сам обратился к мальчику:
– Ну что, всё еще не знаешь, в чем каяться?
– Знаю, – чуть слышно пролепетал Гриша.
– Тогда почему всё еще там стоишь?
– Так ведь я грешен и недостоин причащаться…
– Все мы недостойны! – вздохнул батюшка. И уже совсем по-другому – ласково и серьезно – улыбнулся. Подвел мальчика к аналою, на котором лежали Крест и Евангелие. И сказал: – Вот теперь тебе самое время!
В новых многоэтажных домах всё по-новому. И люди, и стены, и даже запахи. А самое главное – новые друзья!
С одним из них Витя познакомился так.
Из подъезда только что заселенного здания вышел мальчик с большим, чрезвычайно аппетитным на вид бутербродом в руке. Ему было столько же лет, и Вите стало ясно, что они наверняка будущие одноклассники. Поэтому он не стал особенно церемониться.
– Я – Витя! – сразу назвался он.
– А я – Саша!
– Поделись, а?
– Пожалуйста! – охотно согласился Саша и тут же деловито спросил: – А… как?
– А что, разве есть какая-то разница? – удивился Витя.