С октября я про диплом не вспоминала. А уже надо было предоставить несколько миниатюр для утверждения, только у меня не было ни одной дельной мысли.
Бабушка вернулась с работы, опять пожаловалась, что скоро ее сократят и придется выходить на пенсию. А потом добавила, что ей уже так надоело кататься на предприятие, там из стариков совсем никого не осталось. Не с кем поговорить.
Я слушала эту историю и улыбалась. Хоть моя старушка и переживала, что ей нечего будет делать на пенсии, занятие она себе давно уже придумала. И это занятие с начала зимы стояло у нас на окне и выращивало какую-то зеленую слизь в банке.
– Это хлорелла, полезно для почвы, – говорила бабушка каждый раз, когда я порывалась избавиться от банки.
– Ну хлорелла так хлорелла, я рисовать.
Мысленно я обещала себе, что, когда бабушке надоест возиться с этим органическим удобрением, я его выкину. Собственноручно. Слизь к тому же периодически странно двигалась в банке. Надеюсь, мне просто глючилось от тревожности.
Опять я просидела перед холстом до трех ночи, но так ничего и не придумала. Беспокойная бабушка вставала каждые полчаса, ворчала, что я еще не сплю, и уходила обратно. В итоге сон победил, и я провалилась в черную дрему до будильника.
К счастью, на следующий день мне никуда не надо было ехать, поэтому я выключила раздражающую музыку и разрешила себе спать дальше.
Заканчивая школу, думаешь, какая же крутая жизнь у студента, столько всего происходит. Становясь студентом, начинаешь гадать, как же свободно живется тем, кто уже завершил обучение и теперь просто работает. И каждый раз это одни и те же грабли. После вуза, особенно когда во взрослой жизни случается какой-то лютый факап, хочется вернуться назад, туда, где многое за тебя решали родители и ответственность несли они, а не ты. Почему-то я была уверена, что у меня в итоге возникнут именно такие мысли. Не знаю, что ощущали однокурсники, да они и не стремились это рассказывать.
Я так ни с кем и не подружилась в вузе, как была в школе замкнутым воробышком, так и осталась. В творческой атмосфере было проще спрятаться, свернуться у холста в улитку, и никто тебя не трогает. Не зовешь общаться, и не надо.
Я снова вернулась к замученному пустотой холсту и села рядом. Чтобы не смотреть на белое пространство в тишине, я включила свой любимый плейлист. Эти песни могли крутиться по сто раз одна за другой, и образы не надоедали.