Вокруг забора, на заборе, даже на стенах – везде были диковинные палочные знаки, скрученные из веток и сухой травы.
– Странная мысль – сделать в лесу защищенный уголок, все равно из города не выйти, – пробормотал Егор.
– Это для тебя, – проговорили совсем рядом. – И для тех, кого ты приведешь и научишь.
Егор не стал оборачиваться, он узнал этот голос и хорошо уже понял – бесполезно искать, кто говорит.
Всякие-разные имеют дурацкую привычку прятаться и подменять собственный облик. Правда, это существо говорило, что его природа отличается от низшей нечисти. Не подруга ему кикимора, которая портит продукты в соседней «Пятерочке».
Дорога до дома заняла больше времени, чем он ожидал. Из-за сырости грязь липла к подошвам, а от холодной воды сводило ноги. Внутри печь оказалась натопленной, по стенам топотали, а на чердаке двигали какие-то тяжести.
– Не переживай, эти скоро съедут, – опять тот же голос.
Егор расправил пальто возле печки и встряхнул, из кармана вылетело что-то тяжелое и с грохотом покатилось в угол.
– Ого, подарок!
– От кого?
Егор достал из темноты гладкий овальный камушек с дыркой под шнурок.
– От реки, но не тебе.
– Знаешь, было бы в разы проще, если бы ты сразу говорил все и не загадками, – тяжело вздохнул молодой человек и сел возле печки.
– Ты знаешь ровно столько, сколько тебе нужно.
– У вас всех дурная манера давать не полную картину, а так, по частям. Авось прокатит.
Голос явно обиделся и больше никак себя не обнаруживал.
* * *
Юра буквально подпрыгивал, пока мы шли к метро. Его рукам снова вернулось беспокойство: он то прятал кисти в карманы, то расстегивал куртку, то пытался поправить несуществующую шапку на голове, в итоге хватался за волосы.
Приходилось петлять по дворам и прятаться между остатками кирпичных гаражей, когда гвардейцы проходили мимо. Смысл птиц над головой все больше терялся: они продолжали висеть и ничего не делать. Только периодически капала и обжигала черная жижа с их клювов.
Не скажу, что я часто гуляла по своему району, но на каждой площадке всегда кто-нибудь тусовался. Оттого печально было смотреть на пустые ржавые качели, потрескавшиеся пластиковые горки и развалившиеся песочницы. Тут постаралось время, потому что после бойни все люди ушли в центр. Мародеры почти не ходили по спальным районам, эти места считали бедными, и тут нечем было поживиться. Все самое дорогое либо уничтожили, либо забрали с собой. А одежда в мире, где весом обладала только внутренняя сила, была уже не нужна.