Кто мог себе представить, что в XXI столетии в США на высшем государственном уровне будет признано приемлемым применение пыток при проведении допросов, по крайней мере если оно «полезно»? Бывший британский «лорд-законник»
[5] Том (лорд) Бингэм в своей собственной книге о верховенстве права назвал запрет пыток важнейшим элементом верховенства права, поскольку «…некоторые практики настолько омерзительны, что не могут допускаться в принципе, даже если существует предположительная угроза безопасности государства… Есть вещи, которые не должны быть позволены даже высшей государственной власти – ни при каких обстоятельствах».
[6]К счастью, верховенство права означает, что в США, как и в других демократических странах, существует своя система сдержек и противовесов. Любые действия исполнительной власти, затрагивающие права человека, подлежат контролю со стороны Конгресса, а в конечном счете могут ограничиваться независимыми судами – высшими гарантами фундаментальных прав.
Кто бы мог подумать, что одна из самых популярных английских газет опубликует на своей первой странице большие фотографии трех высокопоставленных судей с набранным аршинными буквами заголовком: «ВРАГИ НАРОДА»?[7] В чем состояло их преступление? В истолковании норм британского права, согласно которому у Палаты общин есть некоторые права в отношении правительственного решения о выходе из Европейского союза. Возбуждение подобных настроений вряд ли способствует уважению к принципу верховенства права. К счастью, это же самое верховенство права означает, что такое предполагаемое преступление могло быть обжаловано в Верховном суде Великобритании, который, впрочем, поддержал решение суда первой инстанции.
Кто мог ожидать, что Европейский союз своей директивой обяжет все входящие в него государства хранить все передаваемые средствами связи данные, касающиеся частной жизни практически всего населения, включая каждую передачу данных каждого лица, ребенка или взрослого, посредством СМС-сообщения, электронной почты, телефона или интернета?[8] По мнению Европейского суда, данные, полученные посредством этой формы тотальной массовой слежки, хотя и не содержат самих сообщений, позволяют:
сделать очень точные выводы, касающиеся частной жизни лиц, чьи данные были собраны, относительно, среди прочего, их повседневных привычек, мест постоянного или временного проживания, ежедневных или иных перемещений, совершаемых действий, социальных связей этих лиц и их социального окружения… В частности, эти данные предоставляют возможность… создания «профиля» соответствующих лиц, то есть получения информации, которая не менее деликатна с точки зрения права на частную жизнь, чем само содержание их сообщений.