Ника. Реально, как во сне - страница 43

Бабушка говорила, что у человека всегда есть как минимум два выхода в любой ситуации. Даже в случае, если тебя съели.

На этой неделе Ника совсем не работала. Как-то не до того ей было. Она судорожно, уже по третьему кругу перебирала все свои возможности избежать невеселой весьма участи. Пришла повестка по почте, и мама все узнала. Она почти слегла, похудела, как-то даже постарела что ли, и была много молчаливее обычного. Ника, и до того прибывающая в состоянии полного душевного смятения, совсем сбилась с ног, т. к. теперь боялась, что и так немолодая уже мама на нервной почве совсем сдаст.

Ночь перед допросом, или разбором – черт его знает, как называется куда там ее вызывают, Ника почти не спала. Она сто раз засыпала и просыпалась, бормоча какие-то оправдания себе под нос. Помаявшись так до четырех утра, встала окончательно. Открыв социальные сети и почту, поняла, что даже не воспринимает, что она там смотрит. Выключила компьютер.

Кофе был горьким до жути. Насыпав сахар, Ника с трудом провернула в чашке ложку: насыпала сахар она уже в третий раз, а размешивать стала в первый. Видимо растворимого кофе она тоже положила три ложки. С горкой. Так кофе и остался почти не тронутым.

Когда волнуешься, косметика ложится совсем не ровно. Ника поняла, что один глаз выглядит гораздо больше и веселее другого. Попыталась что-то исправить смоченной в жидкости для снятия макияжа ватной палочке, но поняв тщетность усилий, стерла все.

Намного раньше нужного Ника уже ожидала в холле ГИБДД. Увалень в окошке мирно прихлебывал ароматный сублимированный, конечно же, кофе. Он был вполне умиротворен – незаметно прошедшая его смена подходила к концу. Стульев возле означенного в повестке кабинета почему-то не было. Был большой, видимо чертежный, стол. Ника, ели державшаяся на ногах от возбуждения и недосыпа взгромоздилась на него, впрочем, тут же поспешно переместилась из центра на край из-за угрожающего скрипа прогнувшейся, под ее весом, столешницей. Все вокруг какое-то казенное, разворованное до полного безобразия и жутко ненадежное… Неприятное заведение. Никогда раньше Нике не доводилось бывать в таких местах.

Наконец, она дождалась молодого, почти мальчика, юркого лейтенанта, худого до нельзя, загнанного вконец службой и собственной добросовестностью. Он взглянул на нее с явным сочувствием, отпер захватанную до черноты дверь с болтающейся на честном слове ручкой и предложил присесть на один из длинной череды стульев у стены кабинета. Стулья были шаткими, жутко потертыми и внушали опасения, что можно напороться на торчащий в неожиданном месте гвоздь. Ника осторожно присела на крайний, наиболее внушающий доверие с виду стул и оглядела кабинет.