Текст срывается с моих губ выученной скороговоркой. Мне не приходится задумываться над смыслом слов или тембром голоса.
– Работа будет осуществляться на базе университета?
– В данный момент, проект создается на базе лаборатории колледжа. Одобрение патента позволит нам ввести препарат в оборот в нашей компании.
– Очень хорошо, Эден, – задумчиво произносит бабушка. – Думаю, Николас сможет проконсультировать тебя в любое время, если, конечно, еще не сделал этого.
– Мы планировали провести экспериментальную часть проекта совместно через пару недель.
Леди Памела кивает. Она выдает приятную улыбку, от которой мои внутренности полыхают в непонятном мне доселе чувстве. В голове проносятся отнюдь недружественные выражения лица бабушки, смотрящей на меня с высока.
Бабушка молчит. Ее внимание еще не переключилось на другой объект. Я не позволяю себе расслабиться. Никто их присутствующих не заикнулся о том, что со мной не все в порядке, но бабушка чувствует, а может просто знает, что все не так радужно, как я ей рассказала всего минуту назад. Она выжидает.
Боковым зрением вижу обеспокоенный взгляд Джексона, но не перевожу на него глаза. Я не сдамся. Я выдержу пару минут пристального внимания.
– Я слышала, о твоем недомогании, Эден.
Банально, но эта весьма добродушная и спокойная фраза прозвучала, как гром посреди ясного неба. Несмотря на то, что все присутствующие ждали этого момента.
– Думаю, я слишком увлечена проектом. Во мне говорит переутомление и городская жизнь.
– Кэтрин тоже мучали подобные недомогания, – понимающе кивает бабушка, но в ее глазах ни намека на сочувствие.
Я знаю, что ее отношение ко мне стабильно нейтральное. Она воспитала во мне те качества, которые считала необходимыми для юной леди. И могла выразить свое недовольство лишь когда я нарушала их. На этом ее внимание заканчивалось для меня, ограничиваясь лишь парой предложений в каждый субботний вечер.
– Время чая, дорогие.
По негласному приглашению, мы следуем в гостиную, по пути тихо переговариваясь между собой. Джексон держится рядом. Я не хочу смотреть на него, боясь распалиться перед всеми. Этот негодяй даже не потрудился помочь. Он молчал всю дорогу до Наханта, не обмолвившись ни словом о том, что ждет меня за порогом поместья. Та информация, которую он в спешке сказал мне в больнице, была ничтожна мала и никак не конкурировала с тем, что происходило здесь.