– Других сочинений Карамзина не помню.
– Но мне кажется, я видел вас! – не отставал поручик: – И, полагаю, что если бы рассказал вам о событиях того вечера, вы бы хлопнули себя по лбу и сказали: «Конечно же, я там был».
– Не стану хлопать себя по лбу, – сказал Тутышкин, но Ржевский как будто не слышал:
– У Карамзина в сочинении было кое-что про Рюрика, и вот когда чтение дошло до того отрывка, я объявил всем собравшимся, что Ржевские ведут свой род прямо от Рюрика.
– Не присутствовал, к сожалению, на том вечере, – повторил собеседник, а Софья Петровна, явно подстреленная Амуром, в очередной раз бросила на поручика одобрительный взгляд.
– Великая княгиня, – продолжал болтать Ржевский, – тогда улыбнулась мне и сказала: «Историю вашего рода мы в другой раз послушаем».
– Очень интересно, – произнёс Тутышкин, – но моя жена устала и как раз перед вашим приходом просила меня отвести её в буфет.
– О! Я сам принесу Софье Петровне из буфета всё, что она пожелает.
– Можете не утруждаться.
– Но я ещё не рассказал вам историю своего рода!
Отставать от этой пары поручик не собирался, так что, следуя за ними в сторону буфета, болтал без умолку:
– У Рюрика было двое братьев. Один с синими усами…
– С синими усами? – удивлённо переспросила Софья Петровна.
– Да, сударыня, – тут же кивнул Ржевский, довольный, что смог увлечь даму беседой. – Его же так и звали – Синеус. А другой Рюриков брат имел усы самые обычные… но был он, правду сказать, плохо воспитан и вообще свинья.
Поручик выразительно посмотрел в сторону мужа Софьи Петровны, давая понять, что о плохих манерах заговорил не случайно, и Тутышкин, кажется, понял. И даже предпринял контратаку.
– А какого же цвета были его «самые обычные» усы? – спросил он, приглядываясь к усам поручика. – Может, рыжие?
– Нет, совершенно точно не рыжие, – возразил Ржевский. – Светлые… или тёмные, – поправился он, глядя на усики своего собеседника. – И был этот брат не только свинья, но и вор!
– Да отчего же вор? – Тутышкин явно не ожидал такой дерзости. Мгновение назад он решительно шествовал с женой в сторону буфета, а теперь резко остановился. – Объяснитесь, поручик.
– Да оттого, что имя у него такое было, – непринуждённо отвечал Ржевский.
– Не понимаю вас.
– Так звали же его Фрувор, – улыбнулся поручик. – Только вслушайтесь в это имя: Фру-вор.