Женщина подняла усталый взгляд:
– Поговорить хочу. Мама спит?
– Спит, – кивнула Ольга. – Тёть Галь, не пугай меня, что случилось?
– Да, ничего не случилось, успокойся ты, – махнула она рукой. – Пойдём, налей горяченького что ли, а то продрогла вся пока до вас добралась. Вон весь снег в ботинки собрала, промокли до нитки. Ты чего вообще не чистишь?
– Чищу, просто времени совсем мало, я ж ухожу не свет ни заря, и возвращаюсь затемно, сегодня уже сил совсем не осталось – пыталась оправдаться девушка. – И вообще, я на завтра отложила, мы сегодня уже никого и не ждали. Ой, сейчас погоди, – спохватилась она. – Я тебе сейчас, тёплые носки принесу, и ботинки к печке поставлю.
– Да, не суетись ты, – пробурчала Галина. – Я тебе не бабушка, за мной не нужно ухаживать, ты чайку налей и садись, поговорим.
Ольга, налив кипяток в заварочный чайник, присела напротив тёти:
– Будешь пирог? – предложила она. – Я два испекла, завтра проставиться на работе хочу.
– Нет, – покачала та головой. – Я можно сказать из-за твоего Дня рождения и пришла.
Галина, сделала паузу, словно собираясь с мыслями:
– Завтра твоё совершеннолетие, совсем взрослая уже стала, – заговорила она, а на глазах выступили слёзы.
– Эй, ты чего? – взяла Ольга тётю за руки. – Ну подумаешь, день рождения, оно и в прошлом году было, расскажи уже зачем пришла, ты меня пугаешь.
– В город тебе надо ехать.
– В Зубровку? – не поняла девушка. – Так я послезавтра на учёбу туда еду, купить что-то нужно?
Женщина глубоко вздохнула:
– Да не в Зубровку, в Москву!
– В Москву? – удивлённо переспросила Ольга. Зачем мне в Москву? Что я там делать то буду?
– Работать.
– Так я и здесь работаю, на заводе, чем не работа, да и опыта пока учусь набираюсь.
– Какой опыт в этой захудалой столовке, – хмыкнула Галя. Одна гречка с тушёнкой, да макароны с сосисками готовите. А тебе действительно, нужно опыта набираться, у тебя вон талант, – кивнула она на пирог, украшенный идеально ровным узором, и розочками из теста. – Я же знаю какие ты шедевры можешь вот этими ручками создавать, а прозябаешь здесь, молодость свою губишь.
– Тёть Галь, да ничего я не гублю, и потом какой талант? Вы же знаете, что это от безысходности, из двух зол выбрала меньшее, либо на линию вставать, или в столовку идти. Но в столовке то по шесть часов работы, да и когда никогда пораньше могут отпустить, а на линии по двенадцать. Кто за бабушкой приглядывать будет пока меня нет? И потом, я же учусь ещё, мне год всего остался.