Да, еловые лапы, конечно, широки, но от потоков воды, обрушившихся на них пять минут назад, защищали слабо. Точнее, пару минут в самом начале ливня ещё как-то держали, отводя ручьи подальше от ствола, но хватило их ненадолго, и сумасшедший дождяка теперь водопадом обрушивался на их несчастные головы. Моментально они вымокли так, словно искупались в одежде. А вода-то не летняя, тело охватила дрожь, и Тюня прижался к смолистому густо пахнущему хвоёй стволу, как к родной мамке в детстве. Рядом, привалившись к дереву с другой стороны, словно волк, щёлкал зубами Малахай.
Ну, сколько они прошли до вечера? Километров пять, самое большое, а эти, на моторке, наверняка вдвое больше отмахали. Такими темпами их ещё неделю догонять. Если, конечно, не повезёт, и мужик с бабой раньше не остановятся. Что их сюда под зиму понесло, интересно? Хотя какая им разница. Для них, бывших зэков, это шанс выжить в наступающей осени, здесь больше похожей на зиму где-нибудь в Ростове. И даже если этих в лодке хватятся и начнут искать, то в такой чащобе спрятать два тела легче, чем ту самую иголку в стоге сена. А местные зверушки помогут заховать навсегда. Косточки по лесу так раскидают, никакая экспедиция, будь они хоть все чингачкуками, не найдёт. Так по пути объяснял Малахай, изредка подгоняя отстающего напарника. Тюня слушал молчком, никак не реагируя на слова вора. Это был плохой признак. Рецидивист видел: Тюня не горел желанием продолжать погоню. Он всё чаще останавливался. А когда двигался, то отставал. Приходилось подгонять или, набравшись терпения, ждать. Можно было попробовать наорать, запугать сопляка, попробовать сломать окончательно, но Малахай нутром чуял – станет только хуже. Пока парень, хоть и больше по привычке, но выполнял распоряжения старшего напарника, признавая его опыт и авторитет. А что будет, потеряй он интерес к жизни, номинальную, но волю, просчитать невозможно. Вор знал, каждый реагирует по-своему, и одной схемы для всех не существует.
Более того, Малахай подозревал, парень и в его планах принимать участия не шибко рвётся, уже откровенно жалея о том, что согласился на побег. Ну, тут уж ничего не попишешь. Нехай терпит, назад дороги нет. Тем более что долго мучиться ему не придётся. Пока они идут, Тюня будет жить, но после того, как лодка со всем содержимым станет их собственностью, и они переберутся в какую-нибудь избушку, где можно пережить несколько месяцев, парень станет не нужен. Живым не нужен. Малахай захватил Тюню в качестве «консервы» и пока поводов менять планы не видел. Конечно, прибарахлиться за счёт лодочников дело святое, но надолго ли их жратвы хватит? А тут под боком завсегда готовое мясо, свежее. До холодов доживут, а зимой он тело парня заморозит, подвесив куда-нибудь повыше. Если не найдёт готовый, то придётся самому делать что-то вроде лабаза. Ну да инструмент будет, справится. Может, Тюня и сделает. А самое главное, у этих, с лодки – карабин! Опытный глаз Малахая узнал оружие с первого взгляда. Да, с карабином совсем другой разговор. И в лесу не пропадёшь, и если что, отбиться можно от нежелательных свидетелей. Ежели появятся.