Сейчас было бы здорово промчаться под ласковым солнцем на граухе, наведаться в ближний лес. С удовольствием бы взвалил на плечи даже камни или бревно, чтобы закалить тело. Но нет. Всё это мне запрещено. Да я бы и не сумел.
Возможно, я излишне подозрителен, но мне всегда казалось, что сил и умения адепта при отряде солдат с запасом хватало на их раны. Оставим в стороне грудь, на которой изрядно попрыгал сначала солдат-клятвоотступник, а затем та баба. Но рука, рука-то должна уже была зажить за прошедшие полтора месяца?!
Тем более что мама лично лечит меня, а уж она во много раз сильней, чем наёмный адепт-простолюдин, в чьей крови струится лишь капля ихора.
Я закатал рукав, сжал пальцы несколько раз, глядя, как извиваются багровые шрамы на предплечье. Остановился, только когда они стали ныть. Но так не получил ответа на свой вопрос. Впрочем, у меня есть человек, который узнает, не ходят ли по замку слухи о том, что моё выздоровление затягивают.
Только он, похоже, скрывается от меня, потому что я до сих пор не могу его отыскать. Трус.
Напоследок ещё раз глянул в окно и замер, уставившись на далёкие точки, что появились на дороге из-за холмов. Я заставил себя замереть где стоял, не бежать сломя голову к матушке. Точки превратились в пятнышки, затем в крошечные фигурки всадников, позволяя наконец разобрать цвета развевающихся плащей. И только тогда я разрешил себе сорваться с места. И сумел опередить даже посланника от гаэкуджа Креода:
– Матушка, отец вернулся!
Впрочем, она не выполнила своих угроз. В её рассказе я был всего лишь непослушным ребёнком, который сорвался в ночь ради подвигов. И едва не погиб.
Отец привычно отклонился на спинку стула, позволяя сменить ему блюдо, поморщился, когда увидел, как к нему из-за матушки шагнула Карина, и вспомнил, что за его спиной теперь нет Флайма. Подвёл итог разговору:
– Странная история. Уж бывший солдат должен был понимать, что самое долгое через десятицу, но их бы обнаружили. Даже если бы они повели себя как зверьё и убивали всех приходящих. И уж тем более не должен был надеяться, что хоть кто-то спустит ему с рук убийство наследника Дома. Трудно найти преступление хуже. За него Дом могут разорвать на части, не дожидаясь Игр Предков.
Я лишь застыл, не донеся куска мяса до рта. Раньше я не задумывался об этом. Матушка промолчала, а отец хмыкнул: