, но, «по отзывам всех, лично знающих его, до самозабвения решительного и отважного»
[177], Л.Д. Троцкий «давно дал бы тягу (это явное преувеличение. –
С.В.) […] Сталин держит его в руках (в действительности – в тонусе. –
С.В.) и, в сущности, все дело защиты Советской России ведет он, не выступая на первый план и предоставляя Троцкому все внешние аксессуары власти главнокомандующего. А [председатель РВСР] говорит зажигательные речи, отдает крикливые приказы, продиктованные ему Сталиным (явный перебор. –
С.В.), и воображает себя Наполеоном»
[178]. В последнем сложно усомниться – именно так воспринимался старыми большевиками Л.Д. Троцкий. Поводов для сплетен и выражения неудовольствия у старых членов РСДРП – РСДРП (большевиков) – РКП(б), державших председателя РВСР с предисловием, только прибавилось.
Вслед за старым партийцем Г.А. Соломоном едва ли покривил душой историк Н.А. Корнатовский, когда написал в 1929 г.: «… несостоятельность плана внутренней обороны г. Петрограда, который следует, скорее, назвать планом не внутренней обороны, а планом постепенного оставления города в руках врага […] является, пожалуй, единственной отрицательной стороной общей деятельности военного руководства по внутренней обороне города»[179].
В 1927 г. И.В. Сталин охарактеризовал расстановку сил 1919–1920 гг. в военно-политических верхах следующим образом: «… Троцкий отзывался с фронта за его ошибки на фронтах Колчака и Деникина. Имеется ряд документов, и это известно всей партии, что Сталина перебрасывал ЦК с фронта на фронт в продолжение трех лет, на юг и восток, на север и запад, когда на фронтах становилось туго. Я хорошо помню, как в 1920 г. требовал от меня ЦК переезда из Харькова в Ростов, где у нас дело обстояло плохо, и когда я настойчиво просил ЦК отменить это решение, указывая на то, что мне пора вернуться в свои наркоматы (в РКИ и в Наркомнац), что в Ростов должен поехать Троцкий, а не я, что мне надоело чистить “чужие конюшни”. Я помню так же хорошо, как в том же 1920 г. ЦК требовал от меня поездки на польский фронт в момент, когда поляки занимали Киев и Ровно, и несмотря на это, даже после освобождения Киева и Ровно ЦК заставил меня остаться на фронте… в самых важных случаях Гражданской войны, когда дело шло об основных врагах (о Деникине и Колчаке), основные вопросы решались у нас без Троцкого, против Троцкого»