– Здравствуй, Аня, – сказал он низким хрипловатым голосом. – Как себя чувствуешь? Нервничаешь?
– Да.
– Какие у тебя идеи для следующего выступления?
Я глубоко вдохнула, поднимая голову. Я ожидала, что Олег Викторович скажет мне, что петь и что делать.
– Никаких? Ну, ничего страшного. Зато у меня есть отличная идея, – сказал он и положил на стол листок с песней.
Я редко писала стихи, и меня поражало, как легко это удавалось профессиональным композиторам.
– Я тебе напою, а потом послушаю, как ты поёшь, и решу, будешь ли ты выступать живьём.
В каждом новом сезоне «Громче всех!» живых выступлений было меньше, чем в предыдущем. Двухтысячные вошли в историю как эпоха тотального фанерного звука. Кроме того, не секрет, что не все, кого взяли в шоу, умели петь. Однако Марина всё время боролась за право выступать вживую, и я следовала её примеру, пытаясь доказать всем остальным и самой себе, что я не хуже. Что же касается номеров с приглашёнными звёздами, там всё зависело от них: некоторые артисты, преимущественно старой закалки, принципиально отказывались петь под фонограмму, и организаторам приходилось искать участника, который мог бы выступить вживую. Чаще всего выбирали Марину Фортовую или Катю Свечину.
– И ещё одна вещь, которую я хотел тебе сказать: тебе нужно похудеть. Ты не толстая, конечно, но это не значит, что ты не выглядишь такой на экране. Сама понимаешь, камера прибавляет вес. Поэтому пару килограммов нужно скинуть.
– Хорошо, – согласилась я, и мы приступили к работе над песней.
***
Никаких стилистов и визажистов на проекте не было, так что каждый выбирал одежду для выступлений сам. Ничего стильного из своего города в Москву, тем более в начале нулевых, я, разумеется, привезти не могла. Над постановками тоже никто не работал, и каждый брал артистизмом в меру врождённых способностей.
– А теперь выступит Анна Реброва с песней Олега Меганцева! – объявила ведущая.
Песня была лёгкой и для понимания, и для исполнения, поэтому я оказалась единственной, кому разрешили поработать живьём в том выпуске.
Для зрителей был один простой способ понять, выступал ли участник под фонограмму – обратить внимание на микрофон. Как правило, никто не пел живьём в маленькие микрофоны, которые крепились к уху, потому что это было крайне неудобно. Ушные микрофоны нам обычно давали в номерах, где мы танцевали или просто хоть как-то двигались. Иногда, особенно когда петь должны были все, организаторы умудрялись выпускать нас на сцену вообще без микрофонов, почему-то считая, что зритель не обратит на это внимание. Даже музыкальные инструменты часто не подключались – никаких проводов на заднем плане.