Альма пересекла всю карту вдоль и поперек своим пальчиком, но до сих пор отказывалась посетить все эти места в реальной жизни.
– Но, быть может, сегодня, – прошептала Альма, – я их и увижу.
Потому что в этот день она не хотела делать домашнее задание или притворяться, что выполняет его. Сегодня нужно было заняться чем-то совсем другим, ведь в ее рюкзаке лежал флаер, а внутри нее светился тоненький лучик, благодаря которому она была Альмой, – и впервые за долгое время ей хотелось попробовать что-то новое.
– Думаю, – сказала она, – я пойду прогуляюсь.
Родители оторвали глаза от бумаг.
– Ненадолго, – заверила их Альма. – Поброжу по городу. Просто… сегодня такая хорошая погода.
Дела обстояли вовсе не так. Было начало марта, и на улице все еще стояла жутко холодная, ветреная, пасмурная и вообще отвратительная погода.
Родители Альмы обменялись взглядами. Как ей показалось – удивленными и неуверенными.
Это было понятно. В Олд-Хэвене им с трудом удавалось удержать ее дома: Альма переходила вброд речки, слонялась по полям и лазила по деревьям, собирая камни, перья и цветы, погрузившись в собственные мысли. Но после переезда Альма проводила время только дома, в школе и в офисе. Она месяцами не ходила ни в библиотеку, ни в кофейню, ни в церковь и даже не выходила в огромный задний двор, от которого, по мнению родителей, дочь должна была быть в восторге.
– Что ж, я думаю, мы не против, – наконец сказала мама. – Мы ждали, когда ты все-таки выйдешь осмотреть достопримечательности.
– Но не уходи далеко от офиса, – добавил папа. – И держись подальше от этой ужасной башни.
– Я не пойду туда, – пообещала Альма. – Даже не буду на нее смотреть. Я буду суперосторожна.
Она снова застегнула пальто. Родители понаблюдали за ней – они часто так себя вели, с тех пор как с ней стало случаться это, – а затем вернулись к своим бумагам, притворившись, что даже не смотрели на дочь.
И как только они это сделали, Альма вынула флаер из рюкзака и сунула его себе в карман.