Минуту, должно быть, я взглядом изучал эту тварь – с отвращением и без страха. Рот ее извергал безумную тарабарщину, один раз превратившуюся в истинно свиное хрюканье. Более всего меня привлекали глаза: время от времени в них вспыхивал жуткий, едва ли не человеческий разум; тварь то и дело оглядывала комнату, стараясь не встречаться взглядом со мной, – должно быть, опасаясь столкновения воль.
Она как будто бы держалась за край подоконника двумя клешневидными лапами. В отличие от лица, клешни эти имели землисто-бурый цвет и в достаточной мере напоминали человеческие руки: четырем пальцам противостоял большой; впрочем, пальцы соединяла перепонка, как у гуся. Заканчивались они когтями – длинными, крепкими, скорее подобающими орлу.
Я уже отмечал, что был испуган, хоть и не за себя. Чувства мои точнее было бы назвать отвращением, подобающим при соприкосновении с гнусной мерзостью, нечистью, бесовщиной… извергнутым в бытие неведомым этому миру кошмаром.
Не могу сказать, что сразу разглядел чудище во всех подробностях. Думаю, что я осознал их потом – по мере постепенного проявления в уме. Я глядел на тварь, не видя ее, но запоминая, и подробности пришли мне в голову позже.
Минуту, может быть, взирал я на это создание, а потом, справившись с нервами, стряхнул ощущение смутной тревоги и шагнул к окну. Тварь тут же нырнула вниз и пропала, я бросился к двери и огляделся, но лишь перепутанные ветви кустов предстали моему взгляду.
Вбежав в дом, я взял ружье, чтобы обыскать сады. По пути я подумал – не это ли самое существо видел утром. И склонился к этому мнению.
Конечно, следовало бы взять с собой Рыжика, но он получил тяжелую рану. К тому же утром он уже имел дело с этой тварью и явно не оказался ей достойным противником.
Я начал систематически обшаривать заросли, намереваясь, если это окажется возможным, разыскать свиноподобную тварь и расправиться с ней. Во всяком случае, чудище это было материальным.
Сперва я двигался осторожно, памятуя про рану, полученную Рыжиком, но час сменялся часом, а мне так и не удалось кого-нибудь заметить в просторах заброшенных садов, и я расслабился, уже начиная думать, что обрадовался бы, наконец обнаружив эту тварь. Даже самая ужасная встреча была бы лучше этого безмолвия: ведь тварь эта преспокойно могла таиться в зарослях, мимо которых я уже проходил. Наконец я забыл об опасности и безрассудно полез прямо через кусты, тыкая перед собой ружейным стволом.