– Это Стивен? – спросила мама. Обычно она знает, когда нужно заговорить первой.
– Нет. – Я выдохнул облако густого дыма и хмуро взглянул на каминную полку, где тикали часы. – Киношники.
– Киношники! – Ричард со звоном опустил чашку на блюдце. – О, Кристофер, это же здорово!
Я нахмурился сильнее.
Выдержав должную паузу, братец очень и очень осторожно поинтересовался:
– Хотели, чтобы ты написал им сценарий?
– Судя по всему, – скучающе протянул я.
– О, Кристофер, это так увлекательно! О чем фильм? Или тебе нельзя говорить?
– Я не спрашивал.
– А, понятно… Когда приступаешь?
– Никогда. Я отказался.
– Отказался? О… жалость какая!
– Вообще-то…
– А что так? Мало денег предлагали?
– О деньгах мы не говорили, – с намеком на укор ответил я Ричарду.
– Ну да, конечно, это не твое дело. О таких вещах договаривается агент. Уж он-то знает, как выдоить заказчика досуха. И много ты запросишь?
– Я же тебе сказал: я отклонил предложение.
Повисла еще пауза, после которой мама самым своим заботливым и беззаботным тоном произнесла:
– Право слово, фильмы нынче день ото дня становятся только глупее. Неудивительно, что путного писателя в кино никакими деньгами не заманишь.
Я молчал, но хмурился уже не так сильно.
– Думаю, через пару минут они перезвонят, – с надеждой произнес Ричард.
– С какой стати?
– Должно быть, ты нужен им позарез, иначе стали бы они звонить в такую рань? К тому же киношники отказов не принимают, так ведь?
– Поди, звонят уже следующему в списке кандидатов, – фальшиво зевнул я. – Ладно, пойду, что ли, домучаю одиннадцатую главу.
– Умеешь же ты сохранить хладнокровие в любой ситуации, – восхищенно и с полным отсутствием Софоклова сарказма похвалил меня Ричард. – Я бы на твоем месте так переволновался, что до конца дня не сумел бы выжать из себя и слова.
– Увидимся, – пробормотал я, снова зевая и потягиваясь, однако у двери на меня напала такая нерешительность, что я застыл, глядя на сервант. Потеребил ключик в замке на ящике с ложками, закрыл его, открыл, закрыл. Высморкался.
– Еще чаю? – предложила мама, с легкой улыбкой глядя на мое представление.
– О, не отказывайся, Кристофер, он еще совсем не остыл!
Не говоря ни слова, я вернулся за стол. Утренняя газета так и лежала там, где я бросил ее полчаса назад, – смятая и безвольная, будто из нее кровью утекли все новости. По-прежнему муссировали тему выхода Германии из Лиги Наций. Какой-то эксперт предсказывал, что где-то в следующем году, когда линия Мажино