И очень мне не захотелось эту даму, к тому же прелестно певшую под гитару, потерять. (Правда, я её ещё и не приобрёл.) Поэтому я получил её телефон. И начал медленную (в моём всё-таки возрасте) осаду крепости. По всем канонам куртуазного обхождения этак 1950-х годов. То есть звонки. Не очень частые встречи в кафе. Визиты в картинную галерею. Конечно, при расставании поцелуи ручки. А хороша была эта Вика-Виктория. Когда она уходила, я с удовольствием смотрел вслед: такую попу я не встречал ещё или не встречал давно. И раньше уж точно бы вослед не смотрел. Но то раньше. Вот они, годы!
Так мы постепенно стали, к моему удивлению, друзьями. Оказалось, что мы, как говорили в старину, одного круга. Вот и проводили часто время в кафешке.
Хозяин кафе и прислуга, конечно, судачили на наш счёт. Сначала решили безапелляционно – любовники. Но затем мнение переменили. Мол, уже долго встречаются, а всё так же нежны друг к другу, особенно он – это значит – я. Нет, эти – не любовники. Но и не трансвеститы. И не голубые. И не лесбиянки, уж я на эту роль со своей лысиной точно не подходил. И хозяин, и обслуга совершенно успокоились, только узнав, что мы – русские. «Это другое дело, – удовлетворённо думали они. – От русских ожидать можно всего, даже самого невероятного». И оставили нас в покое своим вниманием.
А мы продолжали наш «кафейный роман», который уже давно и незаметно перешёл в нормальные дружеские отношения. Мы обсуждали всё – от спорта и политики до секса и революции. Мы помогали друг другу советом, и здесь я несколько первенствовал – всё-таки родился и прожил всю почти сознательную жизнь в Стране Советов.
Правда, нет-нет, а стремился я эти отношения наши несколько изменить в понятную читателю сторону. Но встречал милый, этакий элегантный отказ. Даже не отказ. Просто уход в сторону, незаметно так, но я понимал, скорее чувствовал – пережимать не надо. На мой вопрос, не мешает ли кто-нибудь нашим встречам, получил от Вики ответ в чисто французско-парижском стиле:
– Дорогой друг, у женщины не нужно спрашивать, есть ли у неё друг или как там это назвать. Мужчина это поймёт сам, обязательно.
Ну и что мне оставалось. Да, вы правы, заказать ещё чашечку кофе. Ей – шоколад, она его любит и по сю пору.
Как-то раз разговорились мы о поэзии советских времён. Вспоминали всех: Галича, Высоцкого – конечно, Евтушенко, Окуджаву. Я мог ещё цитировать кого-то, читал стихи, иногда и нескромного содержания. В общем, был в ударе. И Вика моя веселилась, и, видно, вся вот такая дружеская обстановка и толкнула её на интересный рассказ. Не могу не привести его.