Мои те девочки, что на дороге были, честно пришли через два месяца в кафе. Я же всё рассказал. Открываю, мол, бордель, то есть дом свиданий. Будет культурно, тепло. Питание, медобслуживание, бытовку-постель и профинвентарь – презервативы – за счёт заведения. Прочие условия по мере развития бизнеса.
Девицы решили сразу, даже торговаться не стали.
А буха-то нет. И наконец Сосновский, вот душа-парень, жаль, отравили его несколько лет тому назад в Лондоне, предлагает шестую.
Пришла такая рыжая, высокая. Поначалу я особого внимания не обратил на её строение. Бухгалтер – он и есть бухгалтер. Но хороша.
Спрашиваю: «Как вы с бухучётом?» Она в ответ: «Вам какую систему учёта: итальянскую, французскую, американскую или японскую?»
Скажу тебе по правде, я в этой самой бухгалтерии – полный профан. Но виду-то подать нельзя. Я и отвечаю: «Расскажите немного мне про итальянскую систему». Она и начала вдруг всё по-итальянски. Ты же понимаешь, я языков не знаю. Кроме матерного.
Спрашиваю: «А вы что, все системы на родных их языках можете?» Она отвечает: «А как же, разве бывает иначе?» И на меня с улыбкой поглядывает. Но не насмешливо. А с интересом, я бы сказал. Я ей говорю, у меня, мол, бизнес несколько особый, по первости и не совсем обычный. «Да что необычного? – говорит. – Вы бардак открываете, мне Соломон Моисеевич сказал. Так у нас весь мир – бардак. И ничего. Все живут».
«И на самом деле, – подумал я. – Как верно. Уж точно, весь мир – один сплошной бордель. Вы приняты», – говорю ей.
Она так улыбается и спрашивает: «А что, анкету вам не нужно? У меня и комсомольский билет сохранился».
«Нет, – говорю, – подбирайте себе кабинет, мы скоро открываемся». Но ты понимаешь, с этого момента начала меня мучить какая-то интрига. Нет, не то чтобы я в неё сразу влюбился. Вовсе нет. Но… Вот именно. Но!
Звоню Соломону: «Соломон Моисеевич, ты мне разъяснить про свою протеже можешь? Кто, что, почём и, главное, почему ты мне её отдал?»
Соломон смеётся: «Что, – говорит, – понравилась? Да иначе и быть не может. А отдал я её по двум причинам. Первая – жена, сука, устроила ночь святого Варфоломея. Да это бы мне по барабану, но у неё доля банка. Я мог здорово пострадать. Вторая причина – очень захотела стать председателем банка. Ну, сам понимаешь, зачем держать такого сотрудника, хоть он и достоинств неизмеренных», – и Соломон чему-то вздохнул.