– А почему это нет больше шоколада, хотел бы я знать! – Нервный голос человека, стоявшего в очереди за Фюзелли, внезапно возвысился до крика.
Все оглянулись. Христианский юноша с взволнованным видом мотал головой из стороны в сторону, повторяя крикливым тоненьким голоском:
– Я сказал вам, что шоколада больше нет! Уходите!
– Какое вы имеете право гнать меня? Вы обязаны дать мне шоколад. Вы и на фронте-то никогда не были, мозгляк несчастный! – Человек кричал изо всех сил.
Он уцепился обеими руками за стойку и раскачивался из стороны в сторону. Его приятель старался увести его.
– Послушайте, бросьте эти штуки! Я подам на вас рапорт, – сказал христианский юноша. – Есть тут какой-нибудь офицер в бараке?
– Валяй, доноси! Мне не могут сделать ничего хуже того, что уже сделали! – Голос человека превратился в сплошной вопль ярости.
– Есть тут, в комнате, офицер?
Христианский юноша беспокойно искал по сторонам взглядом. Его маленькие глазки глядели жестоко и мстительно, а губы были сжаты в тонкую прямую линию.
– Успокойтесь, я уведу его, – сказал другой солдат тихим голосом. – Разве вы не видите, что он…
Непонятный ужас охватил Фюзелли. Он совсем не так представлял себе все это, когда смотрел, бывало, в кинематографе, в учебном лагере, как веселые солдаты в хаки входили маршем в города, преследовали убегавших в панике гуннов по засеянным картофелем полям и спасали бельгийских молочниц среди живописной природы.
– Много их возвращается в таком виде? – спросил он стоявшего рядом солдата.
– Порядочно! Это лагерь для выздоравливающих.
Больной солдат и его товарищ стояли рядом около печи, тихо разговаривая между собой.
– Возьми себя в руки, дружище, – говорил приятель.
– Ладно, Тоб, теперь уже все прошло. Этот мозгляк вывел меня из себя – вот и все.
Фюзелли смотрел на него с любопытством. У него было желтое пергаментное лицо и высокий худой лоб, уходивший вверх до редких вьющихся каштановых волос. Когда глаза их встретились, Фюзелли заметил, что у солдата они были точно стеклянные.
Тот дружелюбно улыбнулся ему.
– А, это тот парнишка, который видел шлемы фрицев в киношке! Пойдем, братец, выпьем пива в английском кабачке!
– Ты можешь достать пива?
– Еще бы, сколько угодно, там, в английском лагере!
Они пошли под косым дождем. Было почти темно. Небо, окрашенное в багрово-красный свет, бросало отблески на косые полы палаток и на ряды барачных крыш, терявшихся по всем направлениям в сетке дождя. Несколько огней горели яркой сверкающей желтизной. Они пошли по дощатым мосткам, сгибавшимся под их тяжелыми сапогами, разбрызгивая грязь.