Низвергнут волей гневной Макоши
с чужих постаментов холуйских,
Оплёванный врагов блевотой отвратительной,
валялся сильный человек.
Колтун волос его распущенных,
сребром времён ещё не тронутый,
Не вился по ветру Борееву, от вшивой грязи загрубев.
По кругу в радужных регалиях стояла странная толпа,
вопя с понтами
Хрень несвязную, кидая дрянь в богатыря славян, —
сама немытая и грязная.
Картина эта несуразная, но всем понятная среди берёз
своих на Родине,
Продлилась долгие года – с поры, как богатырь
пытался стать манкуртом.
И над челом его не сгубленным вились
вороны чернокрылые, своим
Нетерпеливым карканьем мечтавшие прервать
его неспелый век.
Но вот, блеснув глазами светлыми,
отторгнув мраки ядовитые,
Воспрял он с грязи крестоносовской,
раскинув западных калек.
Так богатырь славян смахнул с одежды прихлебателей,
обрёл и осознал он Родину, которую любил вовек:
Её курганы, горы, пустоши; её моря и реки.
Слушал он и воздух чистый воздыхал!
Его пленили гусли, голоса, колтун сошёл.
Вода чистейшая ему омыла мышцы, волосы,
он стал на путь свой яростный.
Славянский мир границ не знает и не имеет,
ибо он бескраен!
Славянский мир непобедим,
ибо все его беды завершаются победой!