Никаких правил Люк не знал, но возразить не хватило смелости.
Ролли ухмыльнулся.
Худощавый человек вернулся в класс. Люк решил рискнуть и задать Ролли вопрос.
– Что… – начал он.
В этот момент Ролли открыл высокую деревянную дверь и проскользнул в класс. У Люка реакция оказалась не такой быстрой. Дверь за Ролли закрылась, и Люку пришлось повозиться с богато украшенной золотистой ручкой двери, которая поворачивалась вправо чуть дальше, чем дверные ручки у них дома.
«Дом…»
Не прошло и часа, а Люка уже второй раз накрывало волной почти невыносимой тоски по дому.
«Вот глупость, – пожурил он себя. – Как можно тосковать по дверным ручкам?»
Быстро моргая, он толкнул дверь, и она подалась. Люк машинально вошёл в класс.
Он стоял в самом конце огромной аудитории, где рядами сидели мальчики – несметное количество учеников, заполнившее всё пространство. Далеко впереди что-то писал на доске высокий, худощавый мужчина, который только что сделал Люку выговор.
Неужели тот самый? Люк смущённо прищурился. Ага. В передней части аудитории тоже была дверь. Та, из которой выходил учитель. Значит, они с Ролли на самом деле прошагали это огромное расстояние между дверями? Что-то он совсем запутался.
Разыскивая Ролли, Люк рассматривал ряды сидящих перед ним мальчиков. Хорошо бы не терять Ролли из виду, но неожиданно для себя Люк обнаружил, что даже не помнит, какая у того причёска: шатен он или брюнет, с короткими, длинными, кудрявыми или прямыми волосами. Он ведь его как следует не рассмотрел, просто тащился за ним и получал тумаки. Вот и ищи теперь неизвестно кого.
Учитель, стоявший перед классом, обернулся.
– И греки были… сядьте… – нетерпеливо перебил он сам себя.
Он смотрел на Люка.
– Я? – пискнул Люк. – И куда сесть?
Он говорил шёпотом. Вряд ли учитель его услышал, слишком велико расстояние. Наверное, и мальчик, сидящий от него в нескольких шагах, тоже не слышал. Но неожиданно все ученики уставились на Люка.
Вот ужас! На него смотрело столько глаз! Прямо сцена из кошмарного сна. Страх пригвоздил Люка к месту, но каждая мышца на теле командовала: «Беги! Спрячься куда-нибудь!» Двенадцать лет, всю жизнь, ему приходилось прятаться. Попасться кому-то на глаза означало смерть. «Нет! – хотелось ему закричать. – Не смотрите на меня! Не выдавайте! Пожалуйста!»