– Даже не пытайся!
Как, наверное, каждый отец, Антон уже не раз проходил такой шантаж, но сейчас он не собирался давать слабину. Очень уж было холодно и мерзко на улице. Поэтому мужчина встал, взял ее за руку и повел дальше по рядам. Они прошли мимо террариумов со змеями (слава богу!), миновали застывших каменными изваяниями хамелеонов (пап, ну они же скучные!), дошли до конца и свернули направо, на последний рубеж звериной ярмарки. По неписаному закону каждого рынка, там народа было уже ощутимо меньше, выбор победнее, но и цены дешевле.
Буквально через несколько шагов Эля остановилась возле клетки, накрытой плотным покрывалом. Сверху, на грозившем вот-вот оторваться куске грязного скотча, был прилеплен тетрадный лист с размашистыми буквами. Несколько секунд девочка внимательно изучала надпись, потом попробовала проговорить ее про себя, шевеля одними губами. Удивленно нахмурилась такому странному названию и старательно произнесла его вслух:
– М-З-Г-Л-Я
Она дернула отвлекшегося на что-то отца за рукав и снова повторила необычное слово, но уже уверенней.
– Мзгля. Пап, а что такое М-З-Г-Л-Я?
– Чего? Нет такого слова, ты откуда…
– Слова может и нет, а животина есть – прервал его простуженный голос, доносившийся из-за прилавка. Антон растерянно оглянулся по сторонам, никого не увидел и недоверчиво уставился на клетку.
– Простите?
Ответом ему стало очень шумное сморкание, кряхтение и над темно-зеленым прилавком показалось густо заросшее бородой лицо. Венчала голову черная вязаная шапочка, из-под которой торчали редкие седые волосы. Ростом продавец оказался чуть выше девочки. Он еще повозился, очевидно на что-то встал, отчего немного прибавил в росте. Но все равно едва доходил Антону до груди.
– Дед еще мой их выводил, и прадед. В шахтах они им очень помогали.
– Мзгля? – повторил за дочкой Антон.
– Она самая.
– Никогда не слышал о таком животном. В шахтах вы сказали?
Мужчина раскатисто чихнул, вытерев нос засаленным рукавом куртки пуховика, бывшего когда-то белого цвета.
– Ага, в них, родимых. Опасность за версту чуют, обвал там, или газ вдруг. Да и с ними лучше, веселее…
Он внезапно осекся, помолчал немного и только через пару секунд добавил – "…было".
– Зачем же продаете, если с ней веселее?
– Старый я уже и последний из нашенских. Помру скоро. А она молодая еще, жить да жить скотине, вот и…