Тяжело вздыхаю, пока автомат радостно пиликает, и красный свет в окошке меняется на зеленый. Это означает, что кофе готов и его можно забирать. Я протягиваю руку и вздрагиваю от того, что кто-то шепчет мне на ухо:
– Осторожно, горячо!
С краев бумажного стакана падает несколько капель на руку. Пронзающая боль режет кожу. Я дергаюсь, оставляя стакан все в том же окошке автомата, а сама чуть ли не ругаюсь вслух.
Передо мной красуется наш индюк, то есть, Марк. Он, по всей видимости, заметил, что я из-за от его слов обожгла руку, и кидая высокомерный взгляд на меня свысока, добавляет:
– Кофе очень горячий.
– И без вас я это знаю, – фырчу в ответ, ощущая, как раздражение растекается по жилам молочной рекой.
– Правда? – искренне удивляется Марк. – А по вам и не скажешь.
– Вы что-то хотели?!– выгибаю бровь, в надежде, что этот индюк отстанет от меня. Но, где-то внутри чувствую, что это лишь начало необъятного айсберга издевательства.
– Все что я хотел, уже произнес.
– И что же это?
– Предостережение!
– Перед страшными автоматом с кофе? – на последнем слове не сдерживают смешок с издевкой.
Нет, ну кто бы мог подумать, что сама звезда лаборатории – Робер – будет предупреждать меня об опасном автомате с кофе.
– Я не думаю, что вы понимаете весь ужас ожогов.
Робер делает такую паузу, будто бы ждет, пока я ему или одобрительно кивну, или что-то отвечу. Соблазн съязвить настолько велик, что мне приходится прикусить кончик языка.
– А вы всем читаете нотации в разгар рабочего дня?
Рука по-прежнему ноет, и мне, на самом деле, нужно побыстрее обработать ожог. Но если быть честной: то быстрее всего мне хочется, чтобы Робер сгинул с моих глаз.
– Только тем, кто неряшлив.
Издевка прозвучала целясь в самую точку. Но это не отменяет того факта, что Робер ведёт себя чересчур высокомерно.
– Мне не нужны наставления, – фыркаю в ответ и протягиваю руку до стаканчика.
Все-таки, моё желание выпить кофе перевешивает чашу весов, чем стоять и язвить с Марком.
– С вашей неряшливостью, вряд ли бы вас спасет наставник. – Марк делает коротенькую, но много значительную паузу, словно прицеливается через оптику, чтобы не промахнуться словом. – Вы же ходячая катастрофа!
Накрываю кофе крышечкой, и, развернувшись, встречаюсь взглядом с Марком.
Наверное, стоило бы промолчать, чтобы потом не жалеть о словах, которые я брошу в этого высокомерного индюка, но почему-то внутри свербит от раздражение и сложно держать язык за зубами. И сейчас, буквально пару секунд, мы взаимно рассматриваем друг друга. Марк распрямил свои плечи, и мне чудится, что он выше меня на две головы. Такая огромная большая глыба сарказма и высокомерия возвышается надо мной, в надежде, что я ему поддамся, что проиграю раунд обмена издевками.