Женя с удивлением смотрит на меня, но мне ответить ей нечего. Я вообще хочу провалиться сквозь землю, лишь бы этот день не продолжался.
– И вам доброе утро, – добавляет Марк с едва слышимой ноткой сарказма и, удалившись в свое мужское крыло, закрывает за собой дверь.
В комнате отдыха на секунду воцарилась тишина.
– Ты чего встала как вкопанная? – спрашивает Женя.
– Легок на помине, – выдавливаю из себя и вешаю свое пальто на руку.
– Ты о ком?
– О нем, – киваю головой в сторону закрытой двери мужского крыла.
Женя отводит взгляд от журнала и смотрит на меня с удивлением своими серыми глазами.
– Подожди, – говорит она шепотом, а после подрывается с места и подлетает ко мне. – Ты хочешь сказать…
– Именно то, что ты сейчас подумала, – фыркаю в ответ и выдыхаю из себя., – это он меня облил.
– Ты же знаешь… кто это?
Иду в женское крыло, чтобы убрать уличную одежду и переодеться в халат и тапочки, и томно кидаю через плечо:
– Ну теперь… я знаю кто это.
Женя вприпрыжку следует за мной. Мы проходим через шлюз, где я оставляю верхнюю одежду и переодеваю ботинки на сменные тапочки. Далее крохотная раздевалка: двадцать шкафчиков в полный рост на нашу лабораторию, где мы храним свои вещи под замком. Две лавочки, на которых переодеваемся. В углу стоит контейнер для грязных халатов. Туда можно бросить испачкавшуюся реактивами одежду, и через несколько дней прачечная вернет тебе новую. У меня есть несколько комплектов белой пижамы из футболки и штанов, и столько же халатов, на которых прошит закрепленный за мной номер. На этом, пожалуй, и, впрочем, все.
Я кладу сумку на лавочку и подхожу к своему шкафчику, нахожу маленький ключик на брелке и поворачиваю ключик вводя пин код на сенсорной панели.
– То есть… – задорность голоса Жени меня начинает подбешивать, – ты хочешь сказать, что Марк Борисович…
– Ехал с такой скоростью, что не заметил меня, идущей по тротуару, – заканчиваю фразу за Женю и вытаскиваю халат.
– Очуметь! – хихикнув выдаёт Женя.
– Ничего смешного.
Коллега аккуратно садится на край лавочки и добавляет:
– Нет, ну это просто очуметь не встать!
– Более того, – одеваю сверху белую футболку, следом халат и, застегнув на все пуговицы, добавляю, – я назвала его в лифте индюком.
Женя прикрывает рот рукой, хотя перед этим с её уст срывается протяжное “а”, а после, она начинает смеяться как не в себя. Её лицо краснеет от напряжения мышц. Конечно, если бы я была на её месте, то наверняка бы тоже смеялась. Но почему-то мне не до смеха.