Теперь нам было проще общаться, так-как никто больше не мог нас слышать. Всем любопытным братьям казалось, что мы как обычно, сидим на крыльце Общего дома после вечерней молитвы и трапезы, и любуемся заходящим солнцем.
«И на сколько ты будешь заключен там?» – поинтересовался брат.
«Учитель сказал, что мне выпала честь остаться там столько же, сколько находился и он, целых сорок девять дней!» – с гордостью ответил я.
Йоан погрустнел, глядя на заходящее солнце.
«Семь седмиц… Какой долгий срок… Я не смогу видеть и слышать тебя, мой брат».
«Но ведь ты будешь общаться с нашим Аароном, он будет тебя учить!» – попытался успокоить я его.
«Ты знаешь, после того, как мы закончили перепись скрижалей, мне все время кажется, что должно произойти, что-то очень страшное…»
«Не надо думать о плохом, Йоан! Учитель рассказывал, что почти все, кто проходил через это испытание, получали откровения Господа и становились старейшинами. А кто не получал ничего – возвращался обратно, сюда, ко всем братьям, и потом был волен покинуть Общину или стать странствующим книжником…»
Свет утреннего солнца, пробивавшийся из узкого прохода, по мере того, как братья Общины закладывали вход камнями, постепенно покидал пещеру. Скоро о том, что снаружи, день или ночь, можно было судить только по тонким лучикам света, проходившим свозь щели между камнями, но, через некоторое время, и они пропали, старательно замазанные глиной с внешней стороны.
Непроглядная тьма заполнила всё вокруг. Вздохнув, молодой человек в длинной льняной рубахе нащупал стену, и стал спускаться вглубь пещеры. Скоро глаза привыкли к отсутствию света, и контуры ближайших предметов стали чуть различимы. Испытуемый достиг небольшого расширения в конце, где тихонько журчал родник. Потолок был настолько низок, что находиться в пещере в полный рост было невозможно. Встав на колени и ощупав руками пол и стены вокруг, Эммануил нашел дорожную суму полную хлеба, лежавшую на большом плоском камне, а на ее дне – трут и кресало с маленьким масляным светильником. Юноша высек несколько, показавшихся в кромешной тьме, ослепительно яркими искр, зажег светильник и в его свете, рассмотрел свое временное жилище. Тут ему предстояло прожить следующие сорок девять дней и ночей. Пещера была вырублена в песчанике, стены и свод были выложены камнем, а на полу – песок.