– Понимаю.
– И я… – Хердис умолкла.
– Что?
– Ко мне иногда закрадываются мысли, что, может, гибель Вилли – не случайность. Почему этот водитель не стал ему помогать? Почему он не остановился?
– Видимость была очень плохая, – сказал Конрауд, – непогода. Вероятно, он подумал, что хотя и задел его своей машиной, то серьезных травм не было. Такая версия выдвигалась.
– Чем больше я об этом думаю, тем очевиднее мне кажется, что он хотел убить Вилли.
– И, по-вашему, это как-то связано с Сигюрвином?
Хердис кивнула.
– Я хочу знать, можете ли вы найти того, кто сбил Вилли, – сказала она. – Это ваше дело снова открылось, и мне кажется, что Вилли как-то вошел в него.
Конрауд не нашелся с ответом, а Хердис вдруг поднялась с места.
– Я вас так долго задерживала, – произнесла она.
– Может, полиция все-таки захочет с вами поговорить, – Конрауд тоже встал.
– Хорошо, но только пусть это будет быстро, мне не очень-то хочется, чтоб из-за этого началась буча.
– Я думаю, вам не стоит об этом беспокоиться. Ваш брат мог еще что-нибудь сказать про того человека?
– Только что у того были длинные волосы и сережка в ухе – такое колечко, а еще – что вид у него был страшный и угрожающий, – добавила Хердис.
– А Вилли знал, кто такой Хьяльталин?
– Да, потом узнал: когда начал связывать эти события друг с другом.
– Это был он?
– Нет: какой-то другой человек.
– Вы уверены?
– Он был уверен.
– А Сигюрвин? Это был он?
– Нет, и не он, – ответила Хердис. – Вилли был уверен, что убить его не угрожал ни один из них двоих.
Она долго стояла и молчала, опустив взгляд.
– Мне это все показалось настолько ужасным, – проговорила она наконец, – что я решила спросить вас, не поможете ли вы мне. Можно ли разыскать этого лихача, и… узнать, как все было: это несчастный случай, или он и впрямь… хотел убить его.
12
На следующий день Конрауд встретился с Мартой. Он пригласил ее в торговый центр «Подкова» попробовать таиландской кухни: ему было удобнее видеться с ней так, чем постоянно ездить в полицейское управление, словно он все еще там работал. Пока они ели, он изложил ей рассказ Хердис о брате, о том, что он видел у цистерн на Эскьюхлид, и о наезде.
– Это мало, – сказала она, пытаясь остудить обожженный рот рисом и глотком воды. Конрауд знал, что ей было не привыкать к острым азиатским блюдам и что иногда она этим хвасталась. И сейчас она заказала самое острое кушанье во всем меню, и на лбу у нее жемчужинами выступили капли пота.