Скрипнув тормозами, полуторка остановилась одновременно с тем, как замер головной танк. Один за другим выключились двигатели, и установилась тишина, показавшаяся вначале оглушительной. Именно в такие моменты Сергей всегда понимал, как оглушительно ревут эти допотопные стальные чудища. Впрочем, сейчас ему было не до философствования – имелись дела поважнее.
– Это что вы тут творите? – легкость, с которой Мартынов выбрался из танка, произвела впечатление. Получилось это у него куда ловчее, чем у Игнатьева или самого Хромова, и это притом, что Александр Павлович был куда старше любого из них. Хотя, с другой стороны, требовалось учитывать боковой люк башни, значительно облегчающий процесс. – Что здесь происходит? Вам кто разрешал здесь безобразия нарушать?
Судя по тону, разнос был профилактическим. В конце концов, победителей не судят. Однако все трое отчетливо понимали, что, отрываясь от остальных сил, глупость совершили несусветную. И если экипажи остальных танков просто шли за ведущим согласно вбитому в них еще в училищах принципу «делай, как я», что для лишенных радиостанции машин было, пожалуй, единственным вариантом, то ведущие были кругом виноваты.
Хорошо еще, Мартынов не стал развивать тему и, видя, что товарищи прониклись, лишь махнул рукой и повернулся к грузовику. Военный, немолодой уже капитан, успел спрыгнуть на землю и, заложив пальцы за ремень, с интересом наблюдал за происходящим. Из кабины же полуторки как раз закончил вылезать толстощекий мужик с красным, распаренным лицом. Пыли и струйки пота успели превратить его в маску навроде тех, что рисовали на своих лицах индейцы, становясь на тропу войны. Мартынов дождался, когда он встанет наконец рядом с военным, и махнул рукой:
– Вот ведь, с кем приходится работать. Вы посмотрите на этих архаровцев.
Капитан лишь плечами пожал и, несмотря на то, что лицо его было вроде бы бесстрастным, уголки губ предательски подрагивали от сдерживаемого смеха. Зато его спутник, отряхнув черный пиджак, покрой которого в двадцать первом веке испугал бы и огородное пугало, лишь махнул рукой:
– Да ладно. В конце концов, объект они все же захватили…
Вообще эти двое, капитан интендантской службы Еременко и первый секретарь горкома Носиков, оказались мировыми мужиками. Если бы в своем времени кто-то сказал Сергею, что с мэром можно запросто поговорить, обсудить любой вопрос и решить его на месте, без проволочек и кучи бумаг, он бы покрутил пальцем у виска и назвал собеседника неисправимым фантазером. Здесь же все обстояло чуточку иначе, и чиновники были деятельные, идейные и совершенно не зажравшиеся. Во всяком случае, конкретно этот человек – точно.