Саша дышала очень глубоко. Прерывисто. Она льнула ко мне неосознанно, полагаю. Но я был рад, что в данный момент именно мои руки стали для нее спасением.
– Идите вниз, я сейчас.
Она вздрогнула и, будто отойдя от шока и обиды, поняла, что была в моих руках, прежде чем отстраниться очень резко.
– Будешь мне рассказывать о морали?
– Нет, скажу, что обычно предатели, делают первыми шаг. Но они же остаются в проигравших.
– Философ, что ли?
– Человек. Мужчина.
– Как узнаешь, кто она такая, и от кого родила, поймешь, что я права была, и просто хотела эту дуру от ошибки защитить. Ну ничего… Она еще прибежит ко мне в слезах.
– По-моему, единственный человек, от которого стоит защищать Сашу – это вы. И я сам этим займусь.
Разворачиваюсь и выхожу. Противно даже смотреть на ту, что матерью себя называет.
Спускаюсь по лестнице не дожидаясь лифт и выхожу на улицу. Воздух резко пробивает грудную клетку, и я начинаю дышать. А потом вижу ее.
Уговариваю себя, что это больше не мое дело. Что на этом все. Я ведь уже помог. Но отчего-то чувствую… Или же просто знаю, что на этом ничего не закончится. А значит, нужно отвезти ее и ребенка на квартиру, и жить дальше. Присылать чеки на оплату, раз она так желает и все.
Это и есть правильно.
Самообман!
Саша
Моя мать всегда была строгим родителем. Она не позволяла себе слабости, эмоции любви. Не обнимала, чтобы пожалеть, стереть слезы с моего лица и неважно при этом сколько лет мне было. Она смотрела и ждала, когда я перестану плакать, а потом говорила холодно и громко: «Поплакала и забудь. Никто не будет тебя жалеть. Никогда. Запомни это, Александра. И если хочется лить слезы, делай это тогда, когда никто не видит».
Не знаю, закалило ли меня это. Но я про себя могу сказать одно, что променяла бы сотни ее слов на одни крепкие и правдивые объятия.
Поэтому мой сын всегда на моих руках. Поэтому его я прижимаю к своей груди так часто, как могу. Поэтому я его целую и искренне признаюсь в том, что очень сильно люблю.
Почему моя мать была такой, я не имею понятия. Своих бабушку и дедушку я помню хорошо. Они умерли не так давно с разницей в пару лет. Эта квартира, откуда я сейчас окончательно уезжала, принадлежала им.
Я их любила. И часто думаю о том, что мне бесконечно жаль, что они не успели увидеть своего правнука. Бабуля представляла меня на свадьбе, моего «жениха». Говорила, что этот день ни за что не пропустит и будет ловить букет невесты, чтобы вновь обменяться кольцами с дедулей. А он в шутку отвечал: «Ну вот, она будет со мной и в следующей жизни, а я так хотел отдохнуть».