Не зная страха и упрека,
И подлости, и звон монет!
Ему лишь нужно, чтоб мальчонка
Бежал домой, не зная бед!
И вдруг ей сердце шепчет тихо:
«Ах как он добр, смел и мил…»
«Он милый, Боже, что за лихо!
То жар, то хлад, то нету сил!»
Он проводил ее чудесный,
Прекрасный лик, прекрасный взгляд…
И губ изгиб ее прелестный,
Ее так нежный аромат.
Она умчалась за ворота.
Наш Путник ринулся за ней.
Догнать ему ее охота,
Чтоб с ней обломиться скорей.
Брюнетка с лошади на ноги,
Вприпрыжку к замку, чуть спеша.
Уже ногою на пороге.
Окликнул он ее тогда.
«Постойте! Милая! Прошу Вас!
Скажите имя мне свое!»
«Зачем Вам знать его», – волнуясь,
Сказала девушка, – «мое…
Мое всем имя тут известно,
Спросите лучше о другом!»
«Но мне безумно интересно!
Прошу всего-то об одном!»
«Я Камерона. Вы довольны?»
«Вы так прекрасна! Ох, прошу…»
«Нет, Стойте! Где, когда вы вóльны?»
«Вольна тогда, когда хочу».
Надула губки, замолчала.
«Сегодня вечером, вон там! -
На парк в соседстве указала -
Я буду ждать, к восьми часам».
«Я буду там!» – Сказал он прямо,
Сказал и тоже замолчал.
Она ладонь к груди прижала:
Приятный холод пробежал.
Захлопнув двери за собою,
Ей стало странно и смешно:
«Не уж то встретится со мною,
Так! Все в порядке! Хорошо!»
Себя в спокойствие приводит,
Пришла служанка: «Это Вы!
Весь замок поиски проводит!
Где носит светлость Вашу?» «Мы…»
«Кто «мы»? Кто есть тот оборванец?»
«Он милый! Хватит так о нем!»
«Он глупый, дерзостный мерзавец!»
«Ну пусть! Приятно нам вдвоем!»
«Она мила, – подумал странник, -
Она прекраснее, чем свет,
Ах эти губы, словно бантик,
Какая стать, ей равной нет».
И вот уж восемь наступило.
Она тайком бежит к нему.
Лицо платком большим накрыла,
Шагнув со страхом в темноту.
Он ждал ее, волнением полный.
Сквозь ветви сумрачных садов.
Она кралась сквозь парк безмолвный,
Ее манил прекрасный зов.
Луны прекрасные отливы
Рисуют круг поверх воды.
В садах висят большие сливы.
Все глубже темные сады.
Вот он идет, подходит тихо,
Прижался к дереву: «иди».
Она так близко, сердце лихо
Клокочет в девственной груди.
Сошлись они в беседке: «Ты ли?
Да, ты, ах Боже, это ты!»
Глаза ее на миг застыли,
В забвении сладостной мечты.
Как сердце радостно забилось.
Взглянуть старалась на него.
И что-то сладко помутилось
В тумане чувства своего.
Их губы встретили друг друга,
Слились в блаженной темноте.
Прижался он к груди упругой.