Строк вуду. Стих отворяющие - страница 20

Шрифт
Интервал


Кто видел злого трепача?
Среди Афинского уклада…
Всегда. И молча, и рыча.
Трепи за вихры… тела надо?
У платонических расправ
Цикутных ягод эскапада,
Кто выжал, выжил… тот и прав.
Прозреть душой… при чем здесь демон,
Полубожественный шептун,
Шелух негумненного Демо
Все порешал, кто враг и врун.
Сказать – кому,
Дерзать – чему,
Философ – вечно единица,
Не может ясно изъясниться
Средь бесконечных почему,
Злит, дразнит и противоречит,
Мечет
Икру мильонами…
Калечит полувыплявшихся цыплят…
Канонистые правил речи…
Смущает праведных ребят.
Копаться в истине дороже
Любых забот, не обессудь,
И хорошо, если по роже
За своенравистую блудь.
Вот, Человек! Законом, что ли,
Водичкой каждую дыру
Зальет в невыясненном поле,
И смерть – красава на миру.
Как у двоих (ведь мир философ),
За правду-матку всяк готов
Свою… мильон вопросов
И не жалеть иных голов.
Правее правого она,
Конечно, если холодна.
Бредет Сократ, умен, беспечен,
Тогда еще увековечен,
Сандалий каменистый хруст
И зреющей цикуты куст.

Сосуд. Водолей

Тебе легче, пусть будет так,
Двойная сущность сосуда,
Один наполнен, другой иссяк,
Призванный и Иуда.
Как будто двое живут одним
Горем и удивленьем,
Страстен, желанен, бит, гоним
Пустынью и Явленьем.
Что-то родное, твоя же кровь
Из вод неземных ала,
Переливанием вновь и вновь
Дрожью стекла стала.
Нежным касанием стенки, дна
Мертвого и Живого,
Не успокаиваешься, одна
Ищешь покой снова.

Бездна. Весы

Мне кажется, иду, а может быть, стою
Над бездной,
Я безнадежность признаю
Полезной.
Без вин вины бывает слишком
Много,
Щека не всем, как с золотишком,
Строго.
Храмовный Храм не созидаешь
Словом,
Завет от драм не удаляешь
Новым.
Уже ничем и никому
Обязан,
Край для всего… лишь потому
Связан.
Но ни волной, ни густотой
Гнева,
Нет права в истине пустой,
Лева.
Где сердце есть, да снизойти
Вере,
И судией да не войти
Мере.

Мои библиотеки

Мои библиотеки говорящих
на языках, наречиях. В тиши
я оживляю разговором спящих,
пришедших из томительной глуши
времен, потерь, исходов, расстояний,
неколебимых правдою листа
желтеющего, истиной терзаний
изученных; и совестью чиста
философа, поэта ли страница,
дерзавшего не повторять пути
из замкнутого круга, лица
мелькающие; но найти
неведомую новую тропинку
среди ухоженных или крикливых слов,
слова, способные песчинку
(не букв и звуков) сердца
извлечь из таинств подлинных миров,
единственных и несловообразных