– Нет.
– Первое слово – «original». Оно означает, что твои картины должна отличать самобытность, отражающая яркую индивидуальность их автора, интересного самого по себе, вне контекста его произведений. Серости, рядящейся под оригиналов, среди нашего брата дофига, а личностей – раз, два и обчёлся. Поэтому не поддавайся искушению следовать торной дорогой или чужой колеёй. Избегай надоевших шаблонов и коммерчески успешных штамповок. От природы в тебе присутствует внутренний стержень харизмы – вот и будь сам себе свет, ищи свой путь, круши стереотипы.
Второе слово – «basic». Твоим работам обязательно нужна прочная основа, база. И это касается не только владения техникой и знания истории изобразительных искусств. К примеру, хорошо бы понимать, в рамках какого мифа ты строишь концепцию своего творчества. Думал об этом? Поразмысли на досуге.
А третье слово – «regular» и указывает оно на то, что твоей деятельности не следует носить спонтанный и случайный характер. Оставайся художником в любой ситуации, даже если давно ничего не рисуешь. Хорошо, когда в персональной мифологии интенсивно проявляется дух времени, в котором ты работаешь, а концептуальный подход более-менее понятен хотя бы полутора образованным людям искусства. А не поймут – им же хуже. Как тем глупышкам, что от нас ускакали.
Интересуюсь, не было ли замечено других откровений на корме быстроногой Жопунцель.
– Большую часть ярлыка занимало четвёртое и, пожалуй, главное слово: «Wonderwalker». Однако, думаю, оно не столько относится к твоим нынешним опытам, сколько возвещает о чуде грядущего загула, – произносит О. Е. и с плутовской ухмылкой добавляет, – ибо, что нам завещал старина Бодлер? Опьяняться без устали!..»
«Следует вести речь о единственно нам интересной манифестации реального – той, что вызывает изменения как в постигаемой природе материи, так и в её недоступной изнанке. Ничего подобного в искусстве уже около восьмисот лет не наблюдается. Зато там есть игра для ужаленных эстетикой натуральности. Цель: потратить жизнь в попытках впихнуть невпихуемое туда, где оно заведомо неуместно, жаждая за это всяческих благ, славы, почестей. Столь глубокое заблуждение достойно жалости. Впрочем, иной ужаленный преуспеет, если упорствует в бессмыслице тотально, играет в „реализм“ без компромиссов, то есть с такой непосредственностью, которая на нашей планете свойственна лишь детям дошкольного возраста и братьям их меньшим…»