Да бог с ним, я даже не хочу вспоминать о нем, у нас ведь скоро праздник. Праздников у нас и так мало и мы дорожим каждым из них, а этим – особенно. Каждый год в середине февраля в деревне празднуют День всех укушенных. В этот день все укушенные собираются в зале с рубленым потолком и показывают друг другу следы от укусов, танцуют, слушают песни и славят жизнь. И, конечно, этот праздник не обойдется без Полли. Говорят, она сшила себе черное длинное платье и обещала исполнить для нас новые песни, которые она придумала этой зимой.
Я обязательно приду их послушать.
Когда Вы получите это письмо, дорогая Юлия, наверное, все у вас уже наладится, и огонь, кольцом охвативший город, остановят. А сейчас в новостях – город в огне. Дым заволакивает улицы, по которым медленно идут люди в масках, некоторые из них как будто в отчаянье зажимают себе рты. Если можете, уезжайте куда-нибудь, а если нет – закройте окна и реже выходите из дома. А у нас третий день идут дожди, они залили весь город. Тротуар перед домом превратился в огромную лужу, а рябина под окном совсем поникла, опустив к земле тяжелые оранжевые кисти.
Вы однажды сказали, Юлия, что жизнь – это тайна, и в наших обычных действиях есть что-то загадочное. Это было во второй раз, когда Вы кормили в январе голубей на площади Вражды. Вы сказали об этом спокойно, как о чем-то давно решенном, а я не стал спорить, хотя считал по-другому. А сейчас я и сам начинаю в это верить. Вот сегодня дождь, выходной, некуда идти, и я подошел к стеллажу, наугад взял книгу. Мне попалась тонкая детская книжечка со спящим медведем на обложке – я сразу узнал ее, рассмеялся, открыл на середине и прочитал вслух:
«Коале как-то снился сон,
Как будто он попал в ОМОН.
И слезы хлынули из глаз,
Ведь он хотел попасть в СПЕЦНАЗ».
И вспомнил Вас, прошлую зиму и тот день, когда мы встретились. Сейчас, когда головные боли, долгое время мучившие меня, совсем прошли, и полностью вернулась память, я помню все так, как если бы это было вчера. Да и Вы, Юлия, наверное, не забыли тот дом на Петропавловской, старинный двухэтажный особняк с ярко-желтым полукруглым фасадом, захваченный под городскую библиотеку.
Я хорошо помню тот вечер. Была пятница, рабочий день приближался к концу. Пришла машина, мы выгружали леса на вставку. Мороз заметно крепчал. Солнце садилось, деревья стояли, а сугробы лежали вдоль тротуара, на который какие-то уроды начали срубать лед с карниза, даже не оградив рабочую зону. Я уже хотел отойти подальше, когда открылась дверь и появились Вы. Я сразу понял, что Вы нездешняя – по лицу, легкой походке и той особенной рассеянной небрежности, свойственной столичным женщинам. И еще я понял, что Вы не уйдете далеко. Вы начали движение одновременно – Вы и льдина. Для меня до сих пор загадка, что же случилось тогда со мной. Время будто остановилось, все было как во сне – кувыркаясь, медленно падала ледяная глыба, медленно в морозных сумерках плыли Вы, а сам я стал легким, будто невесомым. Я прыгнул сразу же, не раздумывая, но все равно слишком медленно. Я вложил в прыжок всю свою силу, набросился на Вас как тигр на молодую овцу, повалил в снег и закрыл собой. А Вы и понять ничего не успели, только крикнули: «Руки убрал козел!» А потом что-то тяжелое ударило меня по голове, и все исчезло.