Но по-настоящему Вера горевала ровно трое суток. Этого времени хватило ей, чтобы превратить прежние к Олегу чувства в пепел. А помог Вере в этой перестройке ее души сам Олег. Своей изменой он посеял в сердце девушки не только вселенское чувство горечи, но еще и семена огромной злобы, которые проросли над ее стенаниями и унынием. Все эти три дня ее больше бесила не измена любимого, а то, что он умалчивал о ней.
«Пусть встретил более интересную девушку, – размышляла Вера, лежа в кровати, – но надо было признаться в этом!
А ведь я замечала перемену в твоих отношениях ко мне. Особенно на третьем году твоей службы я с тревогой почувствовала их. Меня удивляли участившиеся твои командировки, из-за которых мои письма ты стал получать «с большим запозданием», но я отгоняла зарождавшееся недоверие и продолжала любить тебя по-прежнему. В мыслях я не расставалась с тобой никогда и с нетерпением ждала твоего возвращения. Особенно в последние месяцы я постоянно ждала, что сейчас откроется дверь и мы, как в тот далекий осенний первый наш вечер…
Три года я с нетерпением жаждала этого момента. И ты думаешь, что все это время на меня никто и ни разу не обратил внимания? Ошибаешься! Многие неплохие парни не давали мне проходу, но я всем твердила: «Я жду и буду ждать только своего Олега». Разумеется, признайся ты мне в том, что полюбил другую, я, опять же любя тебя, только пожелала бы тебе счастья. Теперь уже, возможно, и забыла бы… Но ты оказался большим трусом, вояка. Ты именно струсил, чем вдвойне унизил свою бывшую «единственную» и «неповторимую». И как прикажешь, «командир», к тебе теперь относиться?»
– Что теперь говорят обо мне люди? – все еще убитая горем, с распухшим и покрытым багровыми пятнами лицом вслух произнесла Вера, когда мать вернулась с вечерней дойки.
– Тебя никто не осуждает. Все же знают, как ты его любила и как ждала. Все осуждают только его. Успокойся, дочка!
– Это правда, мама?
– Вот те крест! – перекрестилась мать. Чуточку поразмыслив, решая, сообщать ли об этом дочери, добавила: – Оказывается, они уже ждут «пополнения»…
Словно масла в огонь плеснула эта новость в пылающую от гнева душу девушки.
– Ну если еще и так, – неистово изрекла, вмиг изменившись в лице, Вера, – этого я ему не прощу!
– Что ты задумала, дочка? – забеспокоилась мать.