– Ну, наконец-то. Что так долго. Посмотри, как ты выглядишь. Только не говори, что приехал прямо с пьянки, – старшая сестра налетела, едва он появился в поле ее зрения.
– Почему же с пьянки. Примчался, как только слез с очередной потаскушки, – он небрежно отодвинул тридцатилетнюю даму в сторону.
– Идиот, – не сдержалась Юля. – Ты наследник, а ведешь себя, как наркоман, алкаш и Бог знает кто еще. Хоть бы зубы почистил.
– Завидно, что ли? – он впился в нее красными уставшими глазами.
– Олежка, ты тут. Сынок, – рыдающая мать бросилась в его объятия, прижимая к себе, надоедливо цепляясь в ткань пиджака.
– Ну-ну, не стоит переигрывать, маман. Не стоит утруждать себя актерским мастерством передо мной. Направьте его на остальных. Какие новости?
– Совсем плохой. Уже совсем скоро. Ох. Как же так. Боже.
Стелла Ивановна залилась разрывающим больничные стены плачем. Носовой платок прикрывал ее совсем сухие глаза. Олег едва сдерживался, чтобы не рассмеяться от нелепой картины, которая порядком поднадоела за две недели пребывания отца в этом месте.
– Прошу прощения, – перед родственниками появился врач средних лет. – Константин Витальевич просит к себе самых близких. Прошу, не все сразу.
Стелла Ивановна тут же схватила сына под руку и потащила к палате номер тринадцать. Следом, громко цокая каблучками, выхаживала Юля.
– Веди себя достойно. Не переговаривайся. Не дыши на отца перегаром. Не спорь с ним, – матушка тихим нахрапом перечисляла Олегу правила поведения, то и дело дергая рукав.
– Кому ты говоришь, – не сдержалась Юля. – Поздно воспитывать. Раньше надо было. Но вы же все молились на него, как на икону. Будто он Папа Римский.
– Помолчи, – рявкнула матушка.
– Обе заткнитесь. Дайте с отцом поговорить.
Олег открыл дверь и первым проник внутрь. Отец лежал на кровати, все так же обмотанный трубками. Его веки медленно и тяжело поднимались и опускались. Дыхание свистело и хрипело. Лицо совсем осунулось от болезни. Мужчина с трудом хлопнул ладонью по краю кровати, смотря на Олега.
Парень послушно подошел к отцу и присел на стул. Позади выстроились матушка и сестра. Воцарилось минутное молчание. Они смотрели друг на друга, не произнося ни слова, пока дверь снова не распахнулась, и в помещение вошел давно знакомый семейный адвокат с папкой в руках. Стелла Ивановна положила руку на плечо сына и крепко сжала, склонившись над ухом.