И снова зашумел базар – быть разогнанными никому не хотелось.
Немного постояв, Грибов направился к себе, поздоровался с Маринкой и Вановной, однако едва уселся на своё место, зазвонил телефон, и в трубке прозвучал бас главного инженера:
– Просыпайся и буди остальных, хватит лодырничать. И зайди, есть новости.
– Иду, – ответил Дмитрий Михайлович, прихватил записную книжку «Ежедневник» и выбрался из-за стола. – Я к Китяеву.
– Поступил новый заказ, – сообщил Сан Саныч. – Предлагают нашу машину переделать под нужды портовиков. Сроку дано – месяц.
– Ясно.
– Держи данные на агрегат, – Китяев протянул тонкую папку. – Зайди к конструкторам, они тебе через пару дней выдадут чертежи. Заодно загляни к девчонкам в архив, там в последнем «Вестнике» есть любопытная статейка на эту тему.
Грибов вышел из кабинета, повертел в руках папку и для начала решил посмотреть, что за новинка заинтересовала руководство. Он вошёл в лифт, спустился на первый этаж и, пройдя по небольшому коридорчику, отворил дверь с табличкой «Архив».
В этом тихом помещении хранились все институтские разработки, а кроме того, располагалась небольшая техническая библиотека. До сих пор Грибов считал, что здесь работала всего одна женщина, старая знакомая Вановны, – Маргарита Николаевна Колоскова.
Иногда она приносила заказываемые архивные документы. Ей было немного за сорок, но выглядела так неопределённо, этакая серая мышка, что никто в институте не относился к ней как к женщине. Известная поговорка «Сорок пять, сорок пять – баба ягодка опять» к ней совершенно не подходила – просто товарищ по работе. Она была ужасно любопытной, всё знала и в любое время могла ответить на любой вопрос, особенно кто, куда и с кем. Этакое справочное бюро, телевизионные новости и последние известия из жизни института в одном флаконе. А ещё она точно знала, что хорошо, а что плохо, и пыталась всех учить, как нужно жить. Вдобавок ко всему, она любила поболтать, однако разговоры в основном сводились к её болезням и хронической нехватке денег.
Постепенно Дмитрий Михайлович узнал, что она, хотя и замужем, но лет пять назад, муж-музыкант, бросил её и уехал в другой город. Развод по какой-то причине оформлять не стал, а просто в один прекрасный день, вернее вечер, незаметно сбежал. Рита, отказывая себе во всём, все силы положила на дочку, потакая любым её желаниям и стараясь привить ей стойкую ненависть ко всем мужикам – кобелям и прохвостам, которым от приличной женщины нужно только одно.