В кладовке, среди одежды, что потеряла товарный вид, была швейная машинка. Топорная и ручная, но рабочая.
В шестьдесят пять лет бабушка могла второй раз выйти замуж. Местный электрик Юрий зашел посмотреть неисправную розетку, и был наповал сражен не только красотой бабули, но и ее властным характером, когда она на все корки ругала его начальство. В поисках благосклонности пожилой вдовы он ежедневно приносил цветы, порой сорванные с клумбы, ягоды, грибы и огурцы, собственноручно закатанные в банки. Добрый он был и хозяйственный. Замуж звал.
Бабушке был не нужен ни сам кавалер, ни его подарки. После смерти деда ей никто из мужчин не был нужен.
При Юрии она случайно обмолвилась, что хочется сшить новое платье, она имела в виду – пойти и заказать в ателье, но мужчина все неправильно понял и принес к двери тяжеленную швейную машинку. И отказалась бы бабушка, как отказывалась от любых подарков, но оценила его старания. К вечеру на свидание согласилась. Юрий ликовал.
На следующий день его не стало. Инфаркт.
Бабушка, конечно, отмахнулась, мол, он для нее чужой человек, познакомиться толком не успели, а я все-таки видела, что она молниеносно спрятала в шкаф свое любимое платье, приготовленное именно для свидания.
Подарок остался у нее. Изредка бабушка поглядывала на машинку и чему-то улыбалась, я думаю, гордилась она собой и поступком своего последнего кавалера. Пусть машинка совсем не новая, потрепанная и совершенно лишняя в доме, где никто никогда не шил, зато от всей его широкой души.
Я могла дать этому подарку новую жизнь, предложить тому, кому в разы нужнее. С одной стороны – Юрий принес для любимой женщины, с другой – лучше будет, если машинка перестанет пылиться в кладовке.
– У меня, кажется, есть то, что вам нужно, – я не чувствовала уверенности, – Машинка. Правда, она не имеет никакого отношения к современной технике.
Анна засияла, как кухонная тумба, которую она усердно натирала.
– Ручная, что ли?
– Угу.
– У меня, наверное, такая же, – женщина посмотрела на меня, будто наконец-то разглядела, – С удовольствием возьму. На время, конечно, починю свою – сразу привезу вашу обратно.
В кладовку я зашла одна, Анна ждала в коридоре возле бабушкиной комнаты, искала я недолго: машинка располагалась между стеной и тремя килограммами еще советских юбок. Сверху лежал джемпер. С ценником, между прочим. 35 рублей. Я усмехнулась. Это точно в стиле бабушки, она десятилетиями берегла вещи, аккуратно чистила их, складывала в стопочки и ни разу не надевала. Ждала особого случая. А потом они выходили из моды.