Я не позволила ей развить эту тему, обрубив на корню любые попытки рекомендовать Константина в качестве кавалера.
– Сколько раз повторять? – я обиделась, – Ему могу сказать снова, тебе – тоже, если хочешь присоединиться к гильдии бесцеремонных коллег, сватающих с любым, кто не обзавелся обручальным кольцом. У нас рабочие отношения. Запомнишь?
Она иначе смотрит на мир. Она желает добра. Она не хочет навредить. Уговорить себя не влезать в спор не удалось, потому что Юля, вспылив, решила продолжить:
– Боже мой, что с тобой такого произойдет на свидании с вменяемым человеком? Паста с мидиями разрушит моральные принципы? Нелепо, Полина. Ты изначально пришла работать в коллектив к подруге, разве это не личные отношения? Дай парню второй шанс.
Наше свидание закончилось обидой. Переписывались мы долго, а вот со свиданием не задалось. Посреди ресторана, возвращаясь из уборной, Константин ответил на звонок, поговорил чуть-чуть с неизвестным человеком и, извинившись, уехал. Бесцеремонно и нагло, как по мне. Я злилась, хотя могла бы пойти на примирение, будь у нас больше времени, но подвернулась эта работа. А личные отношения с рабочими я не смешиваю.
– Вот именно, что работать, а не под начальство ложиться, – в сердцах сказала я. Доказывать бесполезно. Для нее это всего лишь одно свидание с хорошим парнем, для меня – проблемы.
В ярости Юлю не остановить.
Она приходила в ярость.
– Не принимай дружеские советы в штыки, – сдерживаясь, проговорила Юля.
Промолчать бы и закончить на этой веселой ноте.
– Не лезь в чужие дела, – покачивая ногой, ответила я.
Ее идея.
Декретный отпуск помощницы Юли совпал с периодом моего отчаяния. Юля решила совместить приятное с полезным, взяв себе надежное прикрытие и дав мне возможность отвлечься от самопоедания. Я, превратившись в общении с ней в наивную и ведомую жертву, повелась на аргументы о необходимости «выбираться из своей конуры и давать мозгу нагрузку» и пришла устраиваться в ее отдел.
По протекции подруги собеседование было формальностью, чего я там не видела, ведь должность простенькая, по ходу пьесы разберемся. Юля лично занималась моим трудоустройством.
В кабинете тридцатилетний “кадровик” с поразительно правильными чертами лица, торопясь избавиться от нас, опрокинул стакан зеленого чая на заявление. Юля тяжело вздохнула и ушла за тряпкой. Заявление, третью страницу анкеты и копию диплома требовалось переделать. Промедление обошлось дорого – явилось начальство. Константин Евгеньевич заметил меня и промокшие листы на столе, вчитался в заявление и изъявил желание побеседовать с кандидатом лично. Юля, выступившая из-за угла, за которым пряталась, не сумела представить более-менее вескую причину, почему я могу обойтись без допроса.