– Но мы же не отдадим им… – начал было спрашивать Джон, обернувшись через плечо, но замолчал, так как не хотел испугать дочь. Пусть она была еще совсем маленькая, но все равно понимала, что над ними нависла какая-то страшная угроза.
– Не отдадим! – Мелисса помотала головой. – Я скорее отдам свою жизнь, чем позволю отнять ее у нас.
– Я так понял, что это не поможет, – Джон потер ладонью бледное лицо, – им нужна именно она.
– Мама, – подала голосок Кейтлин, чуть отстранившись от груди матери, – мне здесь не нравится, поехали дальше.
– Наши лошадки очень устали, – ласково гладя девочку по голове, сказала Мел. – Нам придется задержаться здесь, чтобы они отдохнули.
Она постаралась улыбнуться и заглянула дочери в глаза.
– А хочешь, я покажу тебе домик, где мы жили раньше и где ты родилась?
Малышка оживилась, на ее личике заиграла улыбка. Мелисса посмотрела на Джона и чуть пожала плечами.
– Не оставаться же нам посреди леса.
Вздохнув, он согласился с ней. Они проехали чуть вперед и свернули в деревню. Но едва лес поредел и сквозь него стали заметны крыши домов, как супруги взяли левее, обогнули поле и оказались чуть в стороне, там, где за высокими стройными кленами прятался их старый дом. Арма заскулила и рванула вперед, обгоняя своих хозяев.
Повозка остановилась в небольшом дворике, густо заросшим травой. Забор покосился, а местами и вообще упал, беспорядочно разбросав доски. Дом встречал их темными глазницами окон, в тени деревьев он казался совсем безжизненным. Кейтлин рвалась побежать за собакой, которая уже рыскала вокруг, принюхиваясь и поскуливая от возбуждения, но Мел остановила ее.
– Подожди, егоза, – сказала она ей, – здесь в траве могут быть змеи.
Она вытащила тонкую ленточку из кармана своего платья и повязала ее девочке на запястье.
– Теперь иди, но будь осторожна, смотри под ноги.
Джон с некоторой опаской шагнул к двери и потянул за ручку. Она открывалась тяжело, доски разбухли от влаги, кое-где почернели. Из недр дома потянула затхлым запахом грибов и сырости. Когда-то уютное жилье для дружной семьи выглядело неуютно и даже отталкивающе.
– Думаешь, здесь можно жить? – с сомнением спросил Джон.
Мелисса тяжело вздохнула и стала рядом с ним на пороге.
– Этот дом пуст, – произнесла она и пояснила: – Я про его душу, а не отсутствие жильцов. Если бы это был человек, то я бы сказала, что он мертв.