– Почему же плохо? – удивился в ответ жроом, – разве в том мире, из которого вы родом, правосудие какое-то другое?
Человек грустно улыбнулся:
– Вообще, в целом, такое же… Но в богатых и благополучных частях моего мира принято защищать права даже тех, кто не обладает никаким имуществом.
Хозяин, с хлюпаньем всасывавший кишки из мешка наподобие китайской лапши, резко поперхнулся и закашлялся. Месиво из крови и слюны из его огромного рта оросило все вокруг мелкими каплями.
– Что?! – жроом изумленно вытаращил глаза. – Но зачем? У вас там что, от богатства мозги вывихиваются? Правосудие разбазаривают?
– Иногда да, – ответил Пророк, – все зависит от того, с какой стороны смотреть. Но мне интересно сначала послушать, как это устроено у вас.
– В нашем мире, – медленно проговорил жроом, выкашливая остатки кишок, – все устроено логично и гармонично. Если тваарь имеет хороший прибыток, она может себе позволить хорошо питаться. Когда тваарь хорошо питается, ее запах меняется. Он становится более сытным, более благополучным. Чем более благополучный у вас запах, тем выше у вас Выслушаемость. Если у тваари есть какая-то обида к другой тваари, она зовет самосудей. Они нюхают обидчика и обиженного и выносят приговор в пользу более выслушаемой тваари.
– Это, по-вашему, справедливо? – возмутился человек. – Кто больше жрет, тот и прав?
– Не больше жрет, – назидательно поднял палец вверх Хозяин, – а лучше жрет. В этом заключается большая разница. Понюхай яства с моего стола, от которых ты так неразумно отказался, Слепой Мессия! Какие тонкие тут есть деликатесы! Селезенка скииба! Желчесочница лучших сортов! Тонкишочки в брыжеечном мешочке! Это не просто еда, Мудрейший. Это – источник высочайшей Выслушаемости. Я мог бы наесться обычного жрыха до отвала, но это сразу опустило бы мой запах до уровня низших тваарей… Когда я плыву по каналам своей вотчины, все тваари, едва учуяв мой благороднейший запах, почтительно расступаются передо мной, отдавливая друг другу лапы. Все понимают без слов, кто тут Хозяин. Кого надо слушать и выслушивать в первую очередь. Я могу любому причинить любое насилие, любую обиду – и правосудие будет на моей стороне. Судья даже не будет слушать обиженных мной – их Выслушаемость не сравнится с моей.
Пророк молчал, обдумывая услышанное. Баал-Жроом, тем временем, отправив в рот новую порцию чего-то склизко-жилистого, но без всякого сомнения, деликатесного, продолжал: