Большой любовью у баронов «торгаш» Ройтер не пользовался, но деньги у него одалживали, а он им не отказывал. И это было главное, что в нём притягивало. Уже в 1684 году Паткуль заложил Ройтеру Кегельн за 5 тысяч риксдалеров. Когда Паткуль находился в Стокгольме по делу опекунства, Ройтер прекратил выплату ему денег, сославшись на то, что ввиду предстоящей редукции Паткуль вряд ли имел право закладывать своё имение. Процентщик рекомендовал барону заручиться именным королевским подтверждением на залог. Трудно сказать, как Паткулю удалось получить от короля разрешение на залог имения, но известно только, что деньги от Ройтера скоро стали поступать снова.
Таков был Паткуль, умевший добиваться своих целей и способный находить поддержку у сильных мира, когда было нужно. Кроме упрямства и упорства в достижении поставленных целей, надо было обладать каким-то неотразимым магнетизмом и обаянием, способным внушать доверие. Судя по всему, Паткуль в совершенстве владел способностями располагать к себе людей и добиваться от них того, что ему было нужно.
Брат Карл время от времени напоминал о себе требованиями ускорить выплату положенной ему компенсации, и Паткуль был вынужден снова и снова обращаться к Ройтеру за деньгами. В 1686 году его долг перед купцом достиг 10 тысяч риксдалеров, а Карл не получил и половины того, что полагалось ему по мировому соглашению. В воздухе постоянно носились слухи о скорой редукции, и Ройтер решил больше не рисковать, прекратив давать Йоханну Рейнхольду деньги в долг. Отсутствие возможности продолжать выплату Карлу денег лишь увеличило и без того глубокую пропасть, разделившую братьев. Ссылку Йохана Рейнхольда на предстоящую редукцию Карл воспринимал как «лапшу на уши». К тому же у Карла сгорело от пожара именье, и он настойчиво требовал денег. С большим трудом Йохан Рейнхольд уговорил Ройтера одолжить ему 2 тысячи риксдалеров, чтобы откупиться от брата.
Настало время серьёзно подумать о хлебе насущном. Вспомнив о своём юридическом образовании, Паткуль подал прошение на занятие места асессора в Дорптском суде. Суд решил, однако, дать ему более высокую должность и запросил на этот счёт королевскую санкцию. Пока шло время, Паткуль передумал идти по юридической линии. Он решил следовать традиции своего рода и поступил в армию. Благодаря активной поддержке Хастфера, он получил чин капитана в эстонском пехотном полку (впоследствии полк имени Хастфера). Обстоятельства сближения Паткуля с генерал-губернатором остаются за скобками истории, не исключено, что Паткуль где-то и когда-то произвёл на Хастфера благоприятное впечатление. Возможно, за него замолвил словечко влиятельный Ройтер, который, кстати, опять снабдил молодого капитана деньгами на обзаведение обмундирования и другого офицерского «хозяйства». И Паткуль переезжает в Ригу – город с надменными чиновниками и купцами-толстосумами, который он не любил и никогда не полюбит.