Здесь, похоже, преподается простой феноменализм. Согласно ему, то, что вызывает аффект, само должно быть представлением в пространстве; вещь, существующая независимо от нас, совершенно излишня, если все, что мы познаем, находится в нас. Это следствие также было выведено, и оно, кажется, приобретает еще большую силу, когда мы видим, что трансцендентальный предмет исчез в форме нашего мышления:
Понятие трансцендентального объекта (= X) есть то, что во всех наших эмпирических понятиях может дать отношение к предмету, т.е. к объективной реальности. Это отношение, однако, есть не что иное, как необходимое единство сознания (Kb 122, ср. 119); поскольку, в конце концов, кроме нашего познания, у нас нет ничего, что мы могли бы поставить напротив него как соответствующее. (Kb 199) Этот трансцендентальный предмет вообще не может быть отделен от чувственной данности; он есть лишь представление видимости под понятием предмета. (Kb 232) То, что во внешности содержит условие этого необходимого правила постижения [резюме – wp], есть объект. (Kb 183)
В связи с такими отрывками нам кажется несколько понятным, что Канту приписывают идеализм, который делает все другие идеализмы неактуальными, делая весь мир, вместе с моим собственным эмпирическим существованием, явлениями в сознании вообще. Явления, конечно, не являются видимостями, поскольку они – единственные вещи, которые существуют; но они сами являются тем, что я мог бы распознать, а не тем, через что распознается. Феноменализм требует за свои услуги идеализму вознаграждения, которое дьявол требует от своих протеже. Мы находимся в еще более высоком идеализме, чем прежде.
Должно быть очевидно, что однобокое внимание к феноменалистическим отрывкам не в состоянии понять философию Канта, однако кажется, что именно этот взгляд, как относительно простой и в то же время возвышающий «философа» над «сбродом обыденного опыта», соответствует современному вкусу. С помощью этого учения новейшие популярные авторы распространяют Канта, к которому живой Кант, вероятно, отнесся бы с такой же энергией, как и к рецензии Гарве. В данный момент об этом позаботился Куно Фишер.
Но при одностороннем взгляде на Канта возможны и другие основные взгляды. Если у последнего вещь-в-себе – это только «придуманная причина» того, что что-то есть, и если здесь лучше всего отгородиться от всех недоразумений, если, как Либманн, показать вещи-в-себе на дверь в виде незваного гостя, то у Канта может быть другой взгляд, согласно которому он рассматривает вещь-в-себе как независимую от нас вещь, но при этом сам скептичен именно с этой точки зрения.