– Фу, блин!
Тряхнув на всякий случай головой, чтобы окончательно сбросить наваждение, Арсений медленно приблизился к умывальнику, продолжая однако с опаской коситься на зеркало. Он закрыл воду, взял полотенце и принялся вытирать лицо. Мягкие ворсинки махровой ткани приятно щекотали кожу. От удовольствия Арсений зажмурился и чуть не мяукнул. Он отнял полотенце от лица и с блаженной улыбкой посмотрел на себя в зеркало. В мгновение ока всё тело сковало, словно его опять сунули в морозильную камеру и он превратился в кусок льда. Отражение в зеркале по-прежнему держало полотенце у лица, лишь один глаз, хитро сощурившись, пристально глядел на Арсения. Зазеркальный Арсений медленно опустил полотенце и вновь зловеще улыбнулся. А потом поднял руку и постучал пальцем по зеркалу. Изнутри!
Арсений как ошпаренный выскочил из ванной.
Он стоял посреди комнаты, его била жуткая дрожь, отчего зубы стучали так громко, будто во рту репетировал отряд барабанщиков. Кое-как уняв трясучку и перестав отбивать зубами дробь, Арсений прислушался. В квартире снова было тихо. Он огляделся. Кругом царил беспорядок: повсюду разбросаны вещи, на журнальном столике гора шелухи от семечек, грязные стаканы. Холостяк, он не привык содержать своё жилище в чистоте. Зачем? Когда приходила Юлька, она немного прибиралась, хотя на это у неё, как правило, не хватало времени, поскольку целью визитов было совсем другое.
Взгляд Арсения наткнулся на закатившуюся в угол початую бутылку виски. Наклонившись, он схватил её – ещё почти на четверть полная. Открыл и в несколько глотков допил содержимое. Вроде полегчало. Он уже было совсем успокоился, как вдруг проклятый стук вновь донёсся со стороны ванной.
– Заткнись! – заорал Арсений и закрыл уши руками.
С минуту он простоял в такой позе, зажмурившись и стиснув зубы, всё сильнее и сильнее давя на уши, так что череп чуть не треснул. А стук всё продолжался и продолжался … Пока до него не дошло, что это пульс гулкими ударами отдаётся в голове. Арсений оторвал ладони от ушей и вновь застыл, напряжённо вслушиваясь в мёртвую тишину. Да, именно тишину, потому что никакого, даже малейшего звука не было слышно. Ни в квартире, ни на улице. Как будто в мире разом отключили все звуки. Вокруг был лишь застывший, словно кисель, тяжёлый воздух.