Будто из него другой облик полез наружу.
А меня саму как к земле пригвоздило, не шевельнуться. Дышать и то проблематично стало. Все нервы натянулись в ожидании неизбежного. И при этом всё закончилось также быстро, как началось, лучше всего доказывая, что я кукушкой поехала на фоне стресса.
Вот и сейчас. Тоже ехала. Ведь не видела его. Но отчётливо уловила, когда он остановился возле двери в ванную комнату, не спеша заходить. То ли давал мне время осознать его присутствие, то ли…
Дверь в ванную распахнулась, и на пороге показалась его массивная фигура. Полностью обнажённая.
Я, как открыла рот, чтобы возмутиться, так и не закрыла, зависнув на рассматривании его совершенно нагого тела. А оно, блин, и впрямь совершенное. Лучше, чем у любого спортсмена или танцора, с кем мне доводилось общаться на тренировках в спортзале.
Высокий, широкоплечий, массивный, с кубиками пресса на животе, но не перекачанный. Идеальный настолько, что трудно дышать. Хотя тут больше дело в его возбуждении. Неприкрытом и тоже огромном. Я ненароком задумалась, как он вообще его помещает в девушек. И выживают ли они после такого…
Впрочем, нет. Последнее знать точно не хочу.
Да и забылись мои странные мысли почти сразу. Как только он переступил порог ванной. А вместе с ним в ярком свете бра стало заметно то, что не увидела раньше.
– Ты… – голос резко охрип, а взгляд так и прикипел к его рукам.
А те…
Полностью в крови. По самые локти. В прямом смысле этого слова.
Будто он окунул их в бочонок с алой краской, а та так и застыла на них несмываемым слоем.
Самое смешное, ещё несколько часов назад я бы вполне поверила в такую версию. А теперь… после случившегося…
Ни хрена это не краска!
И что-то мне подсказывало, в отличие от меня, он, если и убил кого, то далеко не потому, что пришлось защищаться.
Он вообще не похож на того, кому нужно защищаться. От кого бы то ни было. А значит…
Что это значит?
– Скажи, что ты просто прирезал поросёнка, – попросила жалким шёпотом.
Не то чтоб мне не было жалко поросёнка, но это почему-то пережить казалось всё же легче, чем осознание того, что он убил подобного нам – человека.
На мой вопрос мужчина лишь знакомо ухмыльнулся.
– Не ем свинину, – опроверг, в два шага оказавшись совсем близко.
Не. Ест. Свинину.
То есть, реально кого-то убил?
Как я совсем недавно…