Все вокруг ахнули потрясенно.
Неслыханно.
Нанести подобное оскорбление публично, все равно что объявить войну. И я это понимал. Но поступить по другому не мог.
Возникший вокруг меня энергетический купол, отбросил на три метра назад бросившуюся на меня Аринель. Девушка злобно зарычала, бормоча что-то, концентрируя в руках черную энергию. Закручивая ее в вихревой шарообразный файрвол. А затем, вдруг швырнула ею в меня.
– Не захотел стать моим рабом, станешь чужим. Сгинешь на той стороне. Навеки скованный рабскими браслетами. Лишенный прошлого, настоящего, и будущего! – Прокричала Аринель, вскинув руки вверх.
А я, прежде чем исчезнуть в сверкающем телепорте, почувствовал удар в грудь. И провалился в темноту.
Я проклят…
Чертова ведьма!
В тот момент, я понятия не имел, чем обернется для меня это проклятие. И к каким последствиям приведет.
Портал должен был привести меня на одну из наших туристических планет. Выбросить в лесу, или в море…
Но все случилось с точностью до наоборот. Я просто завис где-то в между мирами в энергетическом коконе. Сгорал и корчился от ужасающей боли, раздирающей на части все тело. Эта агония казалась бесконечной, невыносимой. Значит, вот на что меня обрекла проклятая ведьма? Сгорать в мучительной агонии, зависнув между мирами, без шанса выбраться?
Все мои силы уходили на поддержание магического кокона. Но с каждым мгновением он истощался, как и мой магический резерв.
А я очень хотел жить, хотел вернуться, спасти отца, отомстить ведьмам.
Метался в коконе, пытаясь найти выход, и не мог ничего поделать.
Оказавшись на грани жизни и смерти, из последних сил удерживая энергетический кокон, я взмолился богам, умоляя о помощи.
И меня услышали.
Нежный журчащий голосок предложил сделку, от которой я не мог отказаться. Богиня Латириэль откликнулась, предложила помощь, а взамен, я должен был согласиться на все.
И я согласился, даже не уточнив условия сделки.
И в следующий момент, рухнул в какой-то странный сияющий водоворот.
Очнулся в неизвестном мире, где-то в пустыне, почти бездыханный и истощенный. Беспомощный, с полностью пустым резервом.
Там меня и подобрали работорговцы, отмыли, напоили, накормили, и… нацепив на шею рабский ошейник, отправили на рынок рабов.
Все что тогда происходило, помнилось смутно, словно кто-то приглушил эмоции, ощущения. Рынок, надсмотрщики, жестокость, что там творилась. Все это, словно происходило не со мной, а с кем-то другим. Странное равнодушие, и безумная жажда выжить. Вот что тогда для меня стояло на первом месте.