– Я бы хотела мультипекаря… – робко говорю я.
Торренс и Сет резко оборачиваются. Негласное правило «Белого слона» – не отбирать подарки у руководства.
– Зачем он вам, Ари? – возражает Сет. – Это же просто хлам! Сломается после первого использования.
– Уж наверное, она как-нибудь без тебя разберется! – заявляет Торренс, не скрывая торжества, и уже готовится вырвать подарок у Сета из рук. – Если хочет мультипекаря, пусть получит! В нем, кажется, и мини-пиццу можно делать?
– Можно, – подтверждает Сет. Бицепсы на его накачанных руках напрягаются под тканью костюма.
Я начинаю жалеть, что ввязалась в их мелочный спор. Большинство коллег отводят глаза. Ливни портят все, к чему прикасаются, и даже невинную праздничную вечеринку (с одной жалкой ханукией на весь зал!) умудрились превратить в противостояние.
– Я… я могу взять что-нибудь другое! Заберу подарок у кого-то еще или открою новый…
Но Сет уже сует мне в руки коробку. Удивительно, какой горькой может оказаться победа!
В следующем раунде он выбирает подарок в упаковочной бумаге, украшенной пингвинами.
– Набор многоразовых трубочек для кофе. Мило, – замечает он с энтузиазмом ребенка, получившего носки в подарок на день рождения.
– Прекрасно! Кто следующий? – спрашивает Торренс, сияя телевизионной улыбкой.
* * *
Вечеринка тянется бесконечно долго. Все танцуют, едят десерты, весело обсуждают полученные подарки. Я досадую: не мог Гаррисон подождать с разрывом до Нового года?.. Тогда нам не пришлось бы страдать на корпоративах поодиночке. Впрочем, он-то наверняка не страдает, а наслаждается: его финансовая контора регулярно устраивает рождественские вечеринки на яхте.
Я ковыряюсь в тарелке с печеньем – Санта, елка, санки, – размышляя, не пойти ли домой, как вдруг ко мне подсаживается Торренс с бокалом в руке.
– Привет! – говорит она слегка заплетающимся языком.
Пьяная, а помада все равно держится. Если когда-нибудь нам удастся сблизиться (для чего у одной из нас должна развиться неизлечимая амнезия), буду умолять Торренс, чтобы раскрыла мне свой секрет.
– Ари Абрамс – хорошее имя для телевидения!
– Хотелось бы надеяться, учитывая, что я уже на телевидении.
Я пододвигаю стакан воды, надеясь, что она поймет намек. Пьяная Торренс мне нравится еще меньше, чем сердитая.
– Я переживаю из-за случившегося, – признается она, махнув рукой на гору растерзанной подарочной упаковки под елкой, и вино в ее бокале завихряется, как торнадо.