Тем не менее я уже могу произносить имя Гаррисона вслух без немедленного желания скрючиться эмбрионом в гнездышке, вроде тех, что мне вечно рекламирует «Инстаграм»[1]. Утверждают, будто это собачьи лежанки, но не может же быть, чтобы только я остро нуждалась в такой штуке! В конце концов, ведь не зря рекламный алгоритм мне их подсовывает.
– Не стану, конечно. Не раньше, чем ты будешь готова. – Алекс берет еще один пакетик подсластителя. – Во всяком случае, ты не успела потратить деньги на подготовку к свадьбе – это ведь плюс?
– Хм-м…
Я не готова ни согласиться, ни поспорить. Планирование свадьбы вызывало у меня одновременно и возбуждение, и тревогу – хотя вторая перевешивала. То и дело я замирала в нерешительности: весной или осенью? с группой или с диджеем? а сколько гостей?.. При одном воспоминании становится неуютно. Но находить во всем плюсы уже давно стало моей привычкой. Когда в душу прокрадываются мрачные чувства, их нужно немедленно отогнать отработанной телевизионной улыбкой. Перепрыгивать через темные лужи, пока они не затянули тебя с головой.
– Надо чаще сюда заглядывать, хорошие пончики! – говорю я, хотя пончики на самом деле совершенно непримечательные.
Алекс, угадав мое нежелание развивать тему, рассказывает, как Орион пытался выдернуть свой первый молочный зуб.
– Он решил воспользоваться проверенным методом – обвязать зуб ниткой, да только к дверной ручке привязать не додумался. Сидел с ниткой во рту и терпеливо ждал, пока зуб выпадет.
– Почему же ты не прислал мне фотки?
Алекс тут же исправляет ошибку.
Когда мы переходим ко второму пончику, на моем смартфоне всплывает сообщение от Рассела Барринджера, нашего спортивного корреспондента. Писать он может только по одной причине.
Привет, метеодевушка! Сет вывесил очередное объявление. А одну копию прилепил прямо на пачку овсяного молока Торренс. Она в ярости. Будь готова к урагану!
– Мне пора, – говорю я. – Точнее, нам обоим пора. Подбросишь меня?
– Опять твоя начальница?
Я тяжело вздыхаю.
– Как всегда!
Мы уже встаем, как вдруг около нашего столика останавливается мужчина средних лет с мокрым зонтиком.
– Я вас знаю! – тычет он в меня пальцем, капая дождевой водой на линолеум.
– Наверное, по телевизору видели.
Люди часто меня узнают, но не помнят, где встречали. Поняв, что я не Торренс, они обычно разочаровываются, и я их понимаю.