Карл ждал меня около лестницы. Он удивленно спросил, глядя, как я едва не кубарем слетаю с крыльца:
– Что это с вами?
– Боюсь, что мне не дадут уйти, – я пыталась подтолкнуть Карла в спину, чтоб он побыстрее начал спускаться, и никак не могла понять, зачем он вцепился в мою сумку?
Ах, он хочет ее у меня забрать! Это можно, всегда пожалуйста… Карл взвесил сумку в руке, критически оглядел мой наряд.
– Еще бы вам не нравились авантюристы, – проворчал он, шагнув на первую ступеньку лестницы, – судя по вашим сборам, вы сами еще та штучка.
– Вам не кажется, что выражение «вы – штучка» несколько коробит слух? – не менее ворчливо спросила я.
Карл, обернувшись, внимательно посмотрел на меня и объявил:
– Сдается, со мной отправляется вовсе не та беззащитная женщина, которая жаловалась на свою разбитую жизнь не позднее сегодняшнего утра. И вы действительно еще та штучка, просто вы этого не осознавали, забыли или не хотели признавать в своей великой печали.
– А, бросьте, я вас не обманывала, просто вы мне помогли многое понять, – беззаботно заявила я. – Я чувствую себя маленькой девочкой, мне хочется прыгать через три ступеньки, чтоб поскорее улететь отсюда.
– Положим, через три совершенно ни к чему, запросто шею свернете, на этом и закончится ваша новая жизнь, – фыркнул Карл.
– Ну, знаете ли, я вас в няньки не нанимала, – в первый момент я рассердилась, но быстро сообразила, что скорее должна испытывать к нему чувство благодарности. – Знаете, вы помогли мне понять, что вместо старых, утраченных чувств я могу испытывать новые. Правда, я отвыкла ими пользоваться, так что заранее прошу прощения за неестественные реакции. А вот и ваша машина, да?
Карл бросил монетку подбежавшему мальчишке в форме, открыл дверцу, непочтительно швырнул сумку на заднее сиденье, вопросительно посмотрел на меня. И тут я остановилась, глубоко вздохнула, посмотрела сначала по сторонам, потом на Карла и нерешительно осведомилась:
– Надеюсь, вы будете вести себя, как джентльмен?
– Какого дьявола! – взвился он, его шея покраснела от злости. – Как я могу приставать к замужней женщине, тем более к особе королевской крови? Профессиональная этика – профессиональной этикой, но и соображения собственной безопасности кое-что для меня значат. И наконец, я женат и, к вашему сведению, люблю свою жену.