Про ужин москвичи все-таки не забыли. Василий запек в фольге каждому по хариусу.
– Ну и где ваш стратегический запас? – потребовал профессор. – Надо помянуть моего тайменя.
– Я смотрю, Юрий Федорыч, сибиряком становитесь, – засмеялся Гена и щедро плеснул ему из бутылки.
Перед тем как выпить, профессор перекрестился. Все вешала были заняты одеждой Василия. Поужинав, гости сразу пошли спать, устали с непривычки. Профессора пошатывало. Они с Геной остались у костра – надо было сварить уху из ленковых голов и подсушить портянки. Допили остатки водки из халявной бутылки, а зажевать не успели: из палатки выскочил ошарашенный Вася и заорал:
– Спасайте Федорыча!
Из откинутого полога палатки полз вонючий дым. Спальник с профессором вытащили волоком из палатки. Он, полусонный, ничего не понимал. Пытался высвободиться из мешка, но не мог найти молнию. Василий сунул руку в палатку и выкинул дымящийся сапог.
– Кто его туда поставил? – закричал, глядя на Гену.
– Некому, кроме тебя, наши здесь еще.
– Не может быть! – поднял с травы сапог, выдернул обгоревшую портянку. – Как это получилось?!
– Слишком старательно сушил и заботливо в сапог прятал, чтобы за ночь не отволгли. И вообще-то извиниться перед связчиками не мешало бы за ложное обвинение.
Василий не ответил. Осмотрел сапог – в подъеме зияла дыра величиной с кулак.
– Как теперь рыбачить? Не ходить же целый день с мокрой ногой.
– С берега будешь кидать. Или ставь Николе коньяк, может, он и придумает, как тебе помочь.
Утром Никола отдал Василию свои сапоги, отправил гостей с Геной, а сам остался на таборе. Подъем не самое удобное место для заплатки, проматерился не меньше трех часов. Догонять пришлось долго. Первым увидел Василия. Стоял возле лодки, пытаясь выловить тайменя под скалой.
– Здесь Федорыч с Генкой здоровенных крокодилов вытащили, и у меня хватал, но сошел.
– Если укололся, значит, уже не возьмет. Поплыли дальше. Я возле того берега пару ключей слышал. Гена не проверял?
– Нет, они в боковой приток завернули.
– Давай сплаваем. Сапогами меняться здесь будем или на таборе?
– Лучше здесь. Твои великоваты, тяжело таскать.
Оказалось, что и сыроваты – успел зачерпнуть, но сознаться постеснялся.
Возле первого ключа останавливаться не стали, вдоль берега шла широкая полоса лопухов, бросать блесну да и выводить рыбину, если возьмет, неудобно. Второй ручей звенел громче. В устье образовалась продолговатая чистинка. Попробовал пальцем – вода была ледяная. Пропустил Василия вперед.