«Ростом – как на подбор», – подумал Пургин.
Часы пробили три раза. Выждав несколько секунд, Долгов начал:
– Сегодня, товарищи, мы проведем небольшое совещание по делу 12 июля, которое отныне будем условно называть «делом Серого замка».
В кабинете чувствовалось волнение. Скопин украдкой изучал манеру Язина держаться. Ганин также нет-нет да и поглядывал в сторону контрразведчика. Даже полковник Березов время от времени останавливал свой быстрый взгляд на Язине.
– Доложу вкратце обстановку, – говорил генерал Долгов. – Произошло серьезное и неприятное событие. Враг проник в Главуран, открыл секретный сейф. Есть данные, что враг готовился длительное время, что в Главуране у него агент. От нас требуется быстрота, вернее, стремительность действий. – Генерал сделал небольшую паузу. – Повторяю, случай настолько серьезный, что, запросив председателя Комитета, мы получили разрешение вызвать на помощь работников БОРа во главе с полковником Язиным. Не будет преувеличением сказать, что на помощь товарищу Язину сейчас брошены все силы области. Мы собрались здесь, чтобы доложить друг другу о проделанной за эти три дня работе, об обстановке, о наших подозрениях и предположениях. – Генерал посмотрел на Скопина. – Будьте добры, товарищ капитан.
Скопин весь залился краской. Влажными руками он извлек из кармана коричневую записную книжку и, изредка заглядывая в нее, заговорил чуть хриплым от волнения голосом:
– Проникновение в сейф произошло ночью двенадцатого. О случившемся никому в Главуране не известно. Среди сотрудников обычное спокойствие. Приняты меры, чтобы взять под наблюдение каждого, кто хотя бы отдаленно станет интересоваться происходящим. Однако за истекшие дни таких вопросов, как прямых, так и косвенных, не отмечено ни в служебной, ни в домашней обстановке.
Среди вахтеров тревожное настроение. Случай с газированием обходчика Шутова воспринят болезненно. Высказывания охранного штата сводятся к тому, что задета честь охраны, что не на уровне техника, что в век водородных бомб здание Главурана должно охраняться по-иному.
Тут Скопин прочитал два таких высказывания, красноречиво показывавших недовольство и тревогу охранного состава.
– Для ликвидации подобных настроений и для борьбы с распространением слухов от всех двадцати человек охраны взята подписка о неразглашении случая с Шутовым.