Авьера хотела сказать, что если дорогой Делец не отстанет от неё, она даст полное основание подать на неё, за избиение, в суд, который может и есть где-то в банапеловой роще, если долго идти в одном направлении. Но тут её осенило.
– Дорогой, уважаемый Делец, а я знаю, кто захочет заключить контракт с тобой.
– Кто? – навострил уши Делец.
– Двенадцатая квартира, Фанаберия. – Авьера скромно улыбнулась и потупила глаза. – Но я ничего не говорила. Пусть это будет нашей тайной.
– Разумеется, тайной! – довольно воскликнул Делец, возвращая бланки в жёлтый дипломат. – Служебная! Коммерческая! Военная! Государственная! Я не выдам твоего секрета, ты не выдашь моего! Ты мне, я тебе. Взаимовыгодные условия. Агентура, шпионаж. Торговые сети! Сейфы недорого! Продам гараж! Срочно!
Делец СЕ-38 со стремительностью форели покинул квартиру. Довольная Авьера прыснула. Она давно хотела поквитаться с Губной Помадой за её скотонравие. Делец со своей договорной одержимостью и экстрактами подвернулся весьма кстати. Натравить его на кинокозу – офигеная задумка! Молодец, умная девочка! Конечно, жестоко так поступать с бедным Дельцом, но… переживёт.
Бедолага вернулся через пару минут с таким видом, будто стоило ему ступить за порог, как перед ним разверзся клубнично-комедонный ад.
– Уже? – удивилась Авьера. – Ну как всё обернулось, дорогой Делец, успешно?
Дорогой молча прошёл в спальню. Авьера хихикнула. Больше Делец СЕ-38 к ней не приставал.
Следующая квартира Свинотки. Настоящее имя Жип Лоникюл. Раньше он хоть поднимался с кровати и ходил, а нынче зажирел, осалел и окончательно запаршивел. Больше всего на свете Свинота любил есть. Он беспрестанно жевал и плакался, что ему постоянно снятся вожделенные, нахально вкусные, соблазнительно разнообразные деликатесы. От этого он по ночам просыпался и снова жрал. Всё бы ничего, но месяца за полтора до Общаги у Свиноты, тогда ещё просто Жипы Лоникюла, склонного к полноте, появился необычный дар. Стоило ему подумать о еде, как она тут же появлялась перед ним. Так Жип Лоникюл обрёл своё трагическое счастье.
Если бы не привычка ныть, он был бы в сущности неплохим парнем весом в двести жирных кило, провонявших потом. Неприятно, конечно, но привыкнуть можно. Вот к свинскому нытью Авьера привыкнуть не могла. Ей тут же становилось тоскливо и скучно. Свинке жизненно необходимо сбросить вес, заставить себя разрабатывать мышцы и соблюдать диету, но свинострания предпочитал ныть и жрать. Насильно сажать хрюна с его поросячьим даром на диету бессмысленно. Всё зависело только от него, только он сам мог себе помочь.