– Т-сс – шепнул Дэн, постепенно убирая руку с губ девушки.
Та нервно задышала. Ее начала бить дрожь.
Дэн слышал о подобных тварях. Они медлительны, неповоротливы, но убить их невозможно. Много кто пытался. И пулями, и взрывами. Все бестолку. Самый лучший способ – просто уйти, убежать. Эти монстры человека никогда не догонят. К слову, слышал Дэн также о том, что в одной отдаленной деревушке где-то под Ленинградом, деревенские жители выясняли, что зимой, особенно в лютые морозы, такие твари впадают в спячку и не чувствуют абсолютно ничего. Тогда-то деревенщина и срезает с нее куски мяса, готовя себе довольно вкусную тушенку. Иными словами – бесконечный запас еды, ведь регенерирует тварь почти сразу. Прямо на глазах. Но вот действительно ли такое мясо можно есть – большой вопрос. Ведь кто знает какие потом будут последствия.
Об этом Дэн решил поделиться со своей новой спутницей.
– ФУ! – поморщилась она – Какая мерзость! И зачем ты мне это говоришь?! Хочешь, чтобы меня стошнило?!
– Да так, чтобы разбавить обстановку – ухмыльнулся Дэн – Ладно, пока тебя не вырвало, пошли в обход. Тут можно и по-другому пройти.
И действительно. Двое обошли ряд магазинов и избежали прямого столкновения с колоссальных размеров тихоходкой. Когда они уже выходили, Дэн заметил, что после себя этот монстр оставляет непонятную, желтую слизь, от одного вида и смрада которой, Катя поспешила покинуть универмаг как можно скорее.
– Ну вот, свежий воздух – вздохнула она, оказавшись на улице – Хотя, едва ли его можно назвать свежим. В воздухе так и висит запах смерти. После того, как пришли Иные…наш мир навсегда изменился.
– Увы, как раньше уже не будет – горько вздохнул Дэн, закрывая шарфом нижнюю часть лица.
Ветер все же был холодным.
– Ладно, пошли. Не будем терять времени – распорядилась Катя, поудобнее перехватив автомат – Я тут знаю одну короткую дорогу через дворы. До Ленинской в два шага доберемся.
– Дамы вперед – не стал Дэн спорить.
Минут через десять они вышли с дороги и углубились в узкие проулки и дворы, где за каждым следующим поворотом ожидала одна и та же картина: бесконечные и унылые хрущевки, проржавевшие детские площадки с обглоданными скелетами и граффити уличных художников, изображавших на панельках знаменитых вождей Союза и их лозунги. Правда вот, помимо граффити были и творения обычных вандалов и малолеток. Порой, на гаражах можно было увидеть признание в любви какой-то Насте из 5Б, а порой и такое родное, но нецензурное слово из трех букв с "У" посередине.